Между прошлым и будущим

Шнейдер Наталья

Зрители тут же вспомнили о своих делах, вокруг стало пусто.

– Спасибо, шериф.
– Прогудел мутант.
– Я буду хорошо себя вести.

Я расплатилась с хозяйкой, в очередной раз клятвенно пообещала Фоксу, что если соберусь уходить, непременно возьму его с собой. И пошла к врачу. Рядом, словно бы невзначай снова оказался Дэн.

– Проводить?

– Да, спасибо.
– Я подхватила его под локоть.

Шериф присвистнул, вгляделся в лицо:

– Похоже, все еще хуже, чем мне сперва показалось.

– Не знаю. Пока вроде иду. Если бы не Фокс - давно лежала бы.

– Даже так?
– Дэн помолчал.
– Я волновался.

– Заметно.
– Усмехнулась я.

–

Все-таки обиделась.
– Вздохнул он.
– Извиняться не буду: здесь живет почти две сотни человек, и я отвечаю за их безопасность.

– Дэн, жизнь слишком коротка чтобы тратить ее на обиды. Не могу сказать, что меня порадовал теплый прием, но на твоем месте я наверное, вела бы себя так же. Поэтому - проехали.

– Спасибо.
– Он коснулся моей щеки.
– Можно я зайду после смены?

– Не гарантирую, что буду дееспособна и адекватна. Если не пугает - заходи.

Он улыбнулся, протянул ключ:

– Не пугает.

Я кивнула и ввалилась в каюту врача. И вырубилась едва ли не сразу, как оказалась на его столе. Так что понятия не имею, сколько док со мной провозился, и чего там нашел, но счет оказался внушительным. Я расплатилась, дотащилась до отцовской комнаты, рухнула на кровать не раздеваясь и прямо так и заснула.

Сколько я проспала - тоже не имею понятия, глянуть на часы перед тем как заснуть я не удосужилась. Пробуждение было не из приятных. Все то, о чем до сих пор не было времени думать, нахлынуло разом, и я едва не завыла в голос. Слишком много для одного человека. Я думала, что давно успела привыкнуть ко всему - живя на пустоши, рано или поздно обрастаешь броней. Но... Черт, почему человек так странно устроен - начинает ценить близких, только потеряв их навсегда?

На тумбочке рядом с кроватью стояла рамка с голограммой - я и отец. День моего двенадцатилетия. Тогда отец подарил мне первую в жизни винтовку - и я радовалась, как щенок. Потом я сутками не вылезала из превращенного в тир подвала убежища, до тех пор, пока не начала выбивать сотню за десять выстрелов. С этой пневматической пукалкой я и ушла из убежища... она до сих пор хранилась дома, в Мегатонне. Рука не поднялась продать.

В дверь постучали.

– Можно?

– Заходи, Дэн.
– Я вытерла лицо рукавом. Так и не завела себе носовой платок - воистину, самый необходимый предмет на пустоши.

– Дэн, у тебя есть что-нибудь выпить?

– Ты же не пьешь?
– удивился он.

– Пью, как видишь.

– У меня нет, но могу сгонять в бар.

– Будь добр.

Он кивнул, задержался на миг, взяв с тумбочки голограмму.

– Уже с винтовкой. Сколько тебе тут?

– Двенадцать.
– Я шмыгнула носом.
– Отец подарил. На день рождения.

– Винтовку?

– Да, а что?

– Винтовку - девочке?

До чего ж ошарашенный у него вид.

– Ну да, а что.

Он вздохнул:

– Пойду за выпивкой - иначе это не переварить. Винтовку. Девочке. В двенадцать лет.

Я озадаченно смотрела ему вслед. Что дарят девочкам? Куклы? Куклы в убежище передавались по наследству, от матери к дочери и были скорее семейной реликвией, нежели игрушками - те, что сохранились за двести лет. Женщины, не разучившиеся орудовать иглой, шили дочерям куклы из ветоши. Но сделать такую для меня было некому. Кажется, совсем маленькой я хотела такую игрушку - а может, и нет. Помню только, что гонять с мальчишками "во войнушки" казалось куда интереснее, чем играть в "дочки-матери" - по крайней мере, я знала, что делать, а вот в девчачьих играх - нет. Потом я прониклась книгами и неинтересной стала уже беготня по коридорам. А чуть позже разговоры взрослых стали куда содержательней трепа со сверстниками. Идеальный способ получить девицу - синий чулок, каковой я,

собственно, и являюсь.

С другой стороны, обнаружив, что в убежище оставаться небезопасно, я смогла прорваться через охрану и выбраться наружу. А потом, оказавшись на пустоши одна-одинешенька - не только выжить, но и устроиться относительно безбедно несмотря на то, что поначалу пришлось ох как туго. И это - тоже результат отцовского воспитания. Получается, он с самого начала хотел уйти и увести меня - а потом передумал, решив, что тепличный рай убежища будет для меня лучше, нежели жизнь на пустоши. Он не учел только одного - убежище было теплицей, но отнюдь не превратилось от этого в рай. Хотя может быть для него, выросшего на пустоши, абсолютная безопасность и впрямь была синонимом рая.

Вернулся Дэн, поставил на пол несколько бутылок, пристроил на тумбочке рядом с голограммой стаканы. Сам сел рядом со мной.

– Земля пухом.

Мы выпили. Закуской оказалось крабовое мясо - ну да, тут же море, их полно. Здоровых крабов с человеческий рост. А вот кротокрысы здесь почти не водятся, да и тараканы не попадались. Надо не забыть запастись едой перед уходом - обычно я скорее забуду голову, нежели упущу что-то из запасов, но сейчас я в таком состоянии, что не только голову забуду. Больше всего на свете сейчас хотелось забиться в конуру в Мегатонне, послать робота к черту, запереться изнутри и никого не видеть. Неделю. Месяц. Никогда. А вместо этого придется срочно собирать себя из разрозненного нечто и мчаться в Братство, потому что иначе найдет Анклав. И едва ли получиться просто оставить руководству Братства Стали код - который, кстати, надо еще поискать, но это не сейчас - и устраниться. Спасители мира обожают таскать каштаны из огня чужими руками, а в Братстве были свято уверены, что именно на них-то мир и держится.

– Рассказывай, если хочешь.
– Сказал Дэн.

– Не хочу. Все хреново, и мне кажется, будет нечестно превращать тебя в жилетку.

– Отчего бы и нет?
– он улыбнулся.
– От меня не убудет, а тебе станет легче.

– Может быть. Налей еще.

Шериф кивнул, плеснул нам обоим. Снова выпили не чокаясь.

– Странно получается.
– Сказал он.
– С другими людьми я постоянно помню, что я - андроид, хотя они об этом не знают, а рядом с тобой чувствую себя человеком несмотря на то, что ты как раз знаешь правду. А сегодня я увидел как ты общаешься с этим мутантом, вспомнил телохранителя - гуля и понял. Ты обращаешься с нами, как с людьми.

– А как иначе?
– опешила я.

– Как с мутантом, гулем и андроидом. Ты не делишь мир на людей и выродков.

– Еще как делю.
– Хмыкнула я.
– Только по другим критериям. Вот, смотритель убежища, откуда я смылась, например, выродок, хотя генетически самый что ни на есть человек.

– А что, в убежище принято учить детей обращаться с оружием?

– Нет. Это была наша тайна. Наверное, смотритель знал - ну, и охрана, кто там камеры контролирует. Остальные - нет.

– Тогда я вообще ничего не понимаю.
– Дэн плеснул еще.
– Смотри: тут детей начинают учить лет с пяти... точнее, они начинают учиться сами с того времени, как додумываются смастерить рогатку. Этого хватает, чтобы подбить радтаракана, например. Потом, когда они становятся постарше - лет в семь-восемь - дают пневматику. Тоже не бог весть что, но уже можно взять кротокрыса, а это хорошая добыча. Лет в десять дарят мелкашку - а дальше уже все будет зависеть от него самого, какое оружие добудет, то и его. Но это мальчики. Девочек, в принципе, тоже учат обращаться с оружием - просто так, всякое в жизни бывает, но чаще всего их никто не выпустит на пустошь, где можно погибнуть в момент. Женщин мало, и если они будут гибнут на пустоши, кому рожать детей?