Между Сциллой и Харибдой
Шрифт:
После прибытия с этапа новичкам дают ознакомиться с правилами внутреннего распорядка и, они не могли им не понравиться.
– Согласен! Вы – человек энергичный и, просто так сидеть в четырёх стенах – хуже расстрела. У нас же – всяк может найти себе занятие по душе…
Слегка прищурившись, тот:
– Какое «занятие по душе», Вы можете предложить мне, гражданин Свешников?
– Пока – всю административно-хозяйственную деятельность лагеря, гражданин Краснощёков… Поверьте, это так увлекательно, что ваш предшественник на этой должности – буквально на коленях умолял меня оставить его здесь!
Крест
– Вот, как?!
– По крайней мере, Вам не придёт в голову «лезть на стену»… Или в петлю, положим.
Краснощёков вздрогнул, как будто от неожиданной пощёчины и густо покраснел.
Ага! По ходу, он всё же подумывал о том, чтоб вздёрнуться и поди – даже уже шерстяные носочки расплетал. Заговорщически подмигнув:
– Зуб на вынос даю!
Сделать человека другом – достаточно легко, я уже сто раз так делал. Впрочем, напротив – сделать врагом, ещё легче… Вообще никаких усилий не надо. Тоже – неоднократно получалось и довольно успешно.
Хм, гкхм.
Не переигрывая – интересуйтесь им как личностью, принимайте живейшее участие в его раздумьях, почаще ему «поддакивайте» и он – с головой ваш.
Приняв дела у «откинувшегося» по окончанию срока зэка Овильянского, Краснощёков стал частенько бывать у меня в кабинете и я с ним регулярно подолгу беседовал. По крайней мере – один раз в неделю мне это удавалось сделать. Не будучи в «командировке», конечно…
Стоит ли говорить, что в первое основной темой было? Краснощёков никак не мог успокоиться, от несправедливого на его взгляд, приговора:
– …Был бы жив и здоров Ленин – такого бы не случилось!
– Совершенно с Вами согласен, Александр Михайлович! Кстати… Не расскажите часом, мне про ваши встречи с Ильичом?
– А, почему бы и нет…?
– …Меня осудили заранее! Вы слышали, что сказал Куйбышев?
– Нет… А, что он сказал?
– Мол, «…Краснощеков преступно нарушил доверие, выраженное ему и, должен понести суровую кару по суду». ДОЛЖЕН!!! Вы, понимаете?
– Конечно, понимаю…
– Ещё нет никаких доказательств, а я им уже – ДОЛЖЕН!!!
– Сволочи!
– Вот именно.
Кроме всего прочего, Валериан Куйбышев занимал должность Народного комиссара
Рабоче-крестьянской инспекции РСФСР (РКИ) и если он кого-то обвиняет – то это очень серьёзно!
К делу и теме этой главы не относится, но у меня имеется небольшое влияние на сего «Цербера» через его брата – охмурённого Елизаветой Молчановой.
Помните историю с «Вернисажем»?
Небольшое, конечно, такое «влияние»…
Но имеется!
– …Ни об каком объективном судебном разбирательстве речь не шла – целью являлось создание прецедента! Вы знаете, что сказал дружок Куйбышева – прокурор Крыленко?
– Этот тот, который – «прапорщик»? Нет, не знаю.
– Он говорил: «Советская Власть и Коммунистическая партия будут больше, чем когда-либо, суровой рукой уничтожать уродливые проявления НЭПа и сумеют напомнить успокоившимся на прелестях капиталистического бытия господам, что они живут в рабочем
– Прям так и сказал? Ну и ну…
– Они меня обвинили, что я перечислял зарплату жене в Америку…
– Жена – дело святое!
– Вот и я говорю им: своих жён – вы не обеспечиваете, разве?
Про своих любовниц, кстати – Александр Михайлович дипломатично умолчал, прелюбодеянец этакий.
– Ээээ…, - похабно осклабившись, – возможно, как раз – дело происходит совсем наоборот: это жёны помогают кремлёвским вождям – сидящим на «партмаксимуме»?
– Вы так думаете…? Хахаха!!!
– Хахаха!!!
Ржём, аки орловские рысаки.
– …Как директор «Промбанка» я имел право определять процент ссуды в зависимости от конкретной сделки! Они не понимают, что для достижения лучшего результата в коммерческой деятельности – необходимо быть гибким.
Согласно кивая головой, «поддакиваю»:
– Где вы видели кремлёвского «небожителя» – разбирающегося в коммерции? Они всерьёз считают, что гроши в казну – ссыплется с небес по мановению Маркса.
– …Моя работа в качестве директора банка требовала определенных представительских расходов. Так называемая принадлежащая мне «роскошная дача» в Кунцево – представляет собой заброшенный дом, который к тому же был моим единственным постоянным жильем!
Вместе с собеседником, искренне вскипаю возмущением:
– Где ж управляющему банка жить – в курятнике на одном насесте с голозадыми петухами, штоль? Были бы эти товарищи честны сами – правили бы не из кремлёвских палат, а из самого что ни на есть – зачуханного рабочего барака, которые они ничтоже сумняшеся – застенчиво переименовали в «общежития»!
– …По поводу обвинений меня в якобы «аморальном образе жизни», я утверждаю: моя личная жизнь – находится вне какой-либо юрисдикции суда!
Суд так не считал, вполне обосновано утверждая, что раз ты уже вступил в партию – то должен служить примером для других и не поддаваться соблазнам НЭПа.
Однако, слаб человек!
Со знанием дела поддакиваю:
– Корыстолюбивые любовницы и неверные жёны делают нас уязвимыми перед врагами.
Судя по его взгляду на меня, этот афоризм он запомнит навсегда.
Короче, мы сдружились! Как там у Пушкина в «Евгении Онегине»?
«Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень. Не столь различны меж собой. Сперва взаимной разнотой Они друг другу были скучны, Потом понравились, потом Съезжались каждый день верхом И вскоре стали неразлучны».