Между Сциллой и Харибдой

Зеленин Сергей

По инструкции из Москвы подписанной самим Феликсом Дзержинским, Начальник исправительно-трудового лагеря занимался в основном охраной периметра и вопросами «режима» и, в вопросы внутреннего устройства не лез. Тем более уже к осени 1924 года, «ОСТБ-007» не только достигла самоокупаемости, но и давала некоторую – пока ещё довольно скромную прибыль в бюджет родного Наркомата внутренних дел. Получая в конверте из моих рук самую «малую толику» из этой прибыли – начальник ИТЛ дал мне полный карт-бланш и «стучал» «куратору» – в исключительно положительном для меня духе.

Как

уже рассказывал, ещё в самом начале при создании «ОСТБ-007», я назначил главой внутренней администрации лагеря зэка Овильянского Илью Михайловича. Это довольно опытно-матёрый хозяйственник и администратор из бывших царских чиновников, к которому – за весь год его пребывания в лагере, у меня никаких претензий не было.

Илья Михайлович за шесть лет Советской Власти – шесть же раз умудрился побывать в «местах не столь отдалённых», но каждый раз после отсидки или амнистирования, его вновь брали на работу в госорганы…

Ибо, «кадровый голод» костлявой рукой – цепко держал большевиков за их лужённую глотку!

Последний раз нашему «герою» – достигшему возраста Кисы Воробьянинова, но в отличии от Остапа Бендера – так и не научившемуся «изымать» деньги не нарушая закон, впаяли за махинации стройматериалами один год. Практически отсидев его, тот – за действительный или мнимый (нет охоты выяснять) побег получил ещё год, с которым и пришёл к нам.

В ноябре 1924 года срок заканчивается и Илья Михайлович крепко чешет свой плешивый сверху череп в моём «лагерном» кабинете:

– На службу то-то меня возьмут, да вот где жить? С комнаты то, меня по суду выселили…

Повздыхав:

– …Как знать, где новую дадут?

Вопреки мной ожидаемому, он не торопится после «звонка» прописаться у нас в Ульяновске, а собирается вернуться в столицу. Однако, у меня на наго кое-какие планы – поэтому отвечаю, со всей серьёзностью:

– Эка печаль! И полугода не пройдёт, как Вы проворуетесь и Вас снова в «казённый дом» определят… Без крыши над головой не останетесь!

Тот, не высказав особой озабоченности на этот счёт:

– Хахаха! Ну, это уж как водится! …Возьмёте меня снова к себе, Серафим Фёдорович?

–  С превеликим удовольствием. И даже походатайствую перед пролетарским судом – чтоб Вам пожизненное дали. Хахаха!!!

– Хахаха!!! – но уже несколько напрягся, – …так, ведь нет у нас в Республике пожизненного заключения?

Бросив мимолётный взгляд на сейф, тут же им замеченный и нужным мне образом расцененный, я многозначительно:

– Пока нет! Но народные власти уже призадумываются – чтоб, ввести такое наказание… Специально для рецидивистов.

Шутливо грожу пальцем:

– А Вы у нас – рецидивист, Илья Михайлович… Да ещё какой!

Сперва скиснув, тот тем не менее – хорохорится, не отрывая впрочем взгляда от сейфа с документами:

– С таким «Хозяином» как Вы, Серафим Фёдорович – можно и пожизненно сидеть! Тем более – «жить» то мне осталось… Всего ничего.

«Осталось»… И пятидесяти пяти лет нет: вполне ещё бодрый и жизнерадостный старикан – не пропускающий ни

одного «банно-прачечного» дня по скользящему графику и, даже не ленящийся дополнительно заработать подобный «профит». Правда, как мне докладывают – предпочитает оральные ласки и среди «прачек» заслужил прозвище «Лезбиян».

– …Да, Вы ещё у нас – всемирный империализм переживёте. Хахаха!

– Хахаха!

Встав, приоткрываю дверь: типа, проверяю – не подслушивает ли кто. Потом сажусь на место и перехожу на шёпот:

– Правда, вот беда – ещё один закон готовится: осуждённых по «хозяйственным» статьям – приравнивать к контрреволюционерам и отправлять в края – куда более северные, чем наш.

– Это какие же? – настораживается.

– Про Магадан и Колыму слышали? – показываю по висевшей на стене карте, – там ещё золото нашли и теперь «ищут» для него старателей. Ибо белые медведи мыть его категорически отказываются, даже за усиленную хлебную пайку, а мамонты уже давно вымерли. Хахаха! Так что, по ходу, мы с вами никогда уже более не свидимся… А жаль!

Я свой «контингент» уже достаточно хорошо изучил и знаю: зэка Овильянский советских газет категорически не читает – зато как бабка на лавочке перед подъездом «хрущёвки», верит всевозможным слухам.

Илью Михайловича чуть удар не хватил! Когда он понял где находится этот самый «солнечный» Магадан и осознал – что это на другой стороне планеты.

Успокаивая, строго-официальным голосом говорю ему:

– Этого можно вполне избежать – если работать честно, не воруя и не плутуя… Вы же больше не будете мошенничать, гражданин зэка?

То, чуть не плачет:

– Ну, не могу я так!

Делано удивляюсь:

– Не можете прожить на одну зарплату, что ли?

Действительно, прожить во время НЭПа на зарплату совслужащего – это надо особый менталитет иметь! Особенно, если имеется семья. Сразу вспоминается сценки из «Комеди-Клаб», по-моему, про честного гаишника 90-х годов и его прозрачно-синих от такой «жизни» домочадцев. Хотя, у этого типа нет семьи – жена умерла ещё до революции, а дети… Хм, гкхм…

«Кого уж нет, а те далече» – Смутное время, как-никак, довелось пережить!

– Дело не в окладе и моей способности на него прожить, – прижав обе руки к груди, отвечает, – это пагубная страсть моя!

– «Страсть»?!

Мля, каких только маньяков-извращенцев на этом свете не встретишь…

– Совершенно верно: СТРАСТЬ!!! Кто-то страстно посещает скачки, кто-то не может прожить без рулетки в казино, кто-то – без бильярда… Пьяница – пьёт, наконец, а марафетчик – нюхает! Я ж, беру взятки и ворую – таким уж меня Бог создал.

…Какая-то разновидность «клептомании»? Кажется, читал где-то: тыря по мелочи – некоторые индивидуумы повышают таким образом собственную самооценку. Мол, отсюда такое широко распространённое в позднем СССР явление как «несуны» – тащащие с родного предприятия буквально всё, даже – по определению никогда им не пригодящиеся.