Между столиками и судьбами. История одного официанта
Шрифт:
Ещё я очень любил проводить ночи после работы в единственном известном мне интернет-кафе «Камчатка». Там были самые красивые девушки-барменши, а также все новинки Голливуда, новейшая музыка, и неведомый и манящий мир интернет-общения с незнакомыми людьми. Меня очень зацепил просмотренный там (проходной в общем-то) фильм «Бар «Гадкий Койот» про молодых девчонок, приехавших в Нью-Йорк на заработки и нашедших работу в специфическом баре. Пересмотрев это кино через лет десять, я спросил себя: что меня могло в нём так зацепить? А зацепила меня простая и очень навязчивая мысль о том, что как бы ни хорошо шли дела в нашем волгоградском клубе, в Москве наверняка будет поинтереснее.
Москва
Москва долетала до нас через новости, через московских командировочных гостей, оставляющих
Меня не оставляла мысль, что пока мы тут прозябаем на периферии, в столице бьёт ключом настоящая, полная возможностей, приключений и американских денег жизнь. В начале две тысячи третьего, места для развлечения в Волгограде можно было пересчитать на одной, в лучшем случае, на двух руках. Город казался мне тесным, тёмным, отсталым и безнадёжно застрявшим в девяностых. Со мной работал старший официант Антон Скоробогатов. Он каждый год собирался переезжать в Москву и каждый раз его что-то останавливало. Все давно привыкли к его сезонным порывам и не воспринимали всерьёз. Но когда я подошел к нему и сказал, что собираюсь сорваться из нашей провинции в метрополию, он горячо поддержал мою идею и пообещал присоединиться. «Вот и славно, – решил я. Вдвоём-то оно всяко веселее.
Жить в Москве было моей заветной мечтой с десять лет. Я помнил её широкие светлые улицы и проспекты, помнил захватывающий дух вид с Воробьёвых гор, помнил сталинские высотки, аттракционы в парке Горького и колесо обозрения на ВДНХ. На эти детские воспоминания накладывались мои наивные фантазии о никогда не спящей сияющей столице. Столице, которая так сильно ждёт меня, что даже кушать не может. Столица, которая, стоит мне приехать, сразу осыплет меня дарами, деньгами и супер возможностями. И я и слышать не хотел про то, что что-то может пойти не так. У кого угодно, но только не у меня.
Готовиться к дерзкому побегу из Волгограда я начал за пару месяцев – нашёл сдающуюся двухкомнатную квартиру в Братеево, договорился о покупке полулегальной подмосковной регистрации, продал всё, что не мог забрать с собой, уволился из «Ромео», короче, сжёг все мосты, чтобы отступать было некуда. пятого марта две тысячи третьего года мы вместе с Антоном погрузили вещи в рейсовый автобус Волгоград-Москва и отбыли в новую счастливую жизнь.
На следующее утро Столица приняла нас в свои ласковые руки. Мы стояли на площади Павелецкого вокзала и, разинув рот, смотрели вокруг. К нам тут же подбежал улыбчивый человек и сообщил, что именно мы – те счастливцы, которые уже почти выиграли в конкурсе от «Русского радио». Неподалёку были навалены коробки с призами – утюги, микроволновки и электрочайники. Конечно, чтобы окончательно выиграть в конкурсе, требовалось доплатить, но вникать в детали развода наивных граждан я не стал. Сделав зверское лицо, я посоветовал недобросовестному гражданину поискать лохов в другом автобусе. Тем более, что электрочайник с утюгом были упакованы где-то среди содержимого наших оккупационных сумок, а микроволновкам я никогда не доверял. Из мегафона неслось: «Приглашаем на автобусную прогулку по Москве, увидим Воробьёвы горы, Красную площадь, едем гулять, отдыхать!». «Гулять и отдыхать будем позже», – решил я, а пока нужно было попасть в нашу съёмную квартиру в Братеево. Было принято решение взять такси, т.к. доехать общественным транспортом до Братеево, не зная толком маршрута, со всеми пожитками было самонадеянно.
Москва марта две тысячи третьего похожа на Москву современную примерно так же, как рынок «Садовод» похож на торговую галерею в Третьяковском проезде. Торговля шла на каждом свободном сантиметре, кругом были налеплены разномастные павильоны, казино, игровые автоматы «Супер Слотс», «Вулкан», «Джекпот» …Человек в костюме игрового автомата орал тебе в лицо через усилитель: «Мало платят на работе– приходи играть в «Джекпоте!». Фасадов зданий было не видно за рекламными баннерами, а над дорогами были растянуты рекламные полотна – перетяжки. Отдельного упоминания заслуживает доблестная московская
Милиционеры посматривали на меня с уважением и не предпринимали попыток проверить документы у молодого «коммерсанта». Зато другие замешкавшиеся люди мгновенно «выдёргивались» из толпы и становились беднее на сто или двести рублей в зависимости от настроения милиции финансовых возможностей бедолаги.
Взять такси от вокзала оказалось не самой разумной идеей. Водитель запросил сумму, сопоставимую со стоимостью нашей междугородней поездки. После ожесточённого торга цену удалось сбить втрое, и мы отбыли к месту нашего проживания, ставшему нашим домом на два с половиной года.
Сейчас никого не удивляет наличие на карте метро станции «Алма-Атинская» – это логичное продолжение юга замоскворецкой линии. Новые линии и десятки новых станций строятся стахановскими темпами: я всё чаще слышу названия новых неизвестных мне локаций и это хорошо. Но на картах метрополитена образца «две тысячи три» зелёная ветка оканчивалась «Красногвардейской», а за ней прозрачным кружком была обозначена строящаяся станция «Братеево». Меньше, чем через год строящаяся станция исчезла с карт лет на восемь, а вместе с ней и надежды местных жителей на возможность попадать к месту работы без сложных маршрутов, маршруток и переполненных автобусов.
Итак, Братеево. Меньше всего на свете это место напоминало мне ту Москву, которую я себе представлял. Панельные восемнадцатиэтажки, зажатые между МКАДом, Москва-рекой и Борисовскими прудами, круглосуточный магазин в доме, почти полное отсутствие растительности на улицах и бетонные пруды-отстойники. Завершал эту жизнерадостную картину вид из окна на факел нефтеперерабатывающего завода в Капотне. Особенно хорошо он смотрелся ночью, озаряя пасмурное небо багровым, зловещим светом.
Я натурально чувствовал себя Фродо Бэггинсом, из недавно вышедшего тогда в прокат «Властелина Колец», смотрящим на роковую гору «Ородруин». Пусть жители и патриоты Братеево не держат на меня зла за то, что я не сразу распознал шарм этого места. За годы, проведённые там, я привык и даже полюбил этот район. Да, здесь не было метро, кинотеатра, больших магазинов, парков, не было даже ни одной приличной кафешки. Зато здесь был видеопрокат, книжный магазин, два компьютерных клуба и мост через Москва-реку в Марьино. Недалеко от него я несколько раз купался, причём безо всяких последствий, хотя вода здесь никогда не замерзала и ходила шутка, что в этой воде можно проявлять фотографии (в доцифровую эпоху это был один из этапов получения фотографий). Короче, жить было можно и даже нужно.
Разместившись на новом месте, отмывшись и выспавшись, мы организовали мозговой штурм на тему наших дальнейших действий. Покорить Москву было решено одним коротким решительным марш-броском. Завтра мы выбираемся в самый её эпицентр и напрямую заходим в поисках работы в самые раскрученные и знаменитые центральные рестораны, минуя телефонные собеседования. Дрожите, тщедушные московские менеджеры, мы пришли, чтобы забрать у вас всё!
Понаехали
Блицкриг не принёс желаемых результатов. В одних раскрученных ресторанах персонал держался за места и подтягивал своих, поэтому вакансий не было. В других требовался опыт работы в Москве. Выяснилось, что наш опыт работы в провинциальном, пусть и «самом-самом» заведении, в столице не значит ничего. Мы не знали названий половины продуктов, терминологии, профильного сленга, не умели работать с Р-кипер. Руккола, фризе, корн, кервель, песто, анчоусы, бальзамический уксус, моцарелла, бурата, сорбет, барабулька, сибас, дорадо, фин де клер, шалот, демигласс, чёрные и белые трюфели, прожарка, рибай, стриплойн, чатни, декантация, мацерация, мохито, дижестив, асибори, басбой, триджек, чилаут, препати, афтепати и ещё тысячи новых диковинных слов из околоресторанного московского лексикона, которые знали все вокруг, кроме меня.