Междумирье
Шрифт:
Однако, пробиваться через Пустошь караваны мог заставить лишь фактор неодолимой силы. Например, людская алчность. Или обстоятельства вроде тех, в каких сейчас они и очутились.
– Значит, нужно было продать и лошадей… – крякнул Памва. – С лошадьми через Чёртову щель не полезешь. Ладно, вот постоялый двор, отдохнём немного, а потом придётся вернуться к ару Турвону.
– И ещё одно, – почти прошептал Шио. – Колдуна потом придётся убить.
– Что?!
– Наша задача важнее.
– Ишь ты какой… безжалостный! Монастырь нанял
– Ты отказываешься?!
– Нет. Я дал слово и сдержу его. Если понадобится – убью. Но только в самом крайнем случае. Спасая наши жизни. А иначе – не жди ничего подобного.
– Ты хочешь избежать греха. Я тоже. Но Иал учит, что иногда надо жертвовать всем, что у тебя есть! Честью, гордостью… Жалость может обернуться слабостью.
– Да, может. Однако давай не будем слишком упирать на жертвенность. Ваш синклит потребовал от меня платы – что ж, я не отказываюсь. Я дал слово и сделаю всё, что в моих силах, чтобы доставить тебя и Избавитель в нужное место. Хотя и не знаю, что это за место и где оно находится. Но когда я это сделаю – да, я предъявлю счёт. Всё честно. Но требовать от меня, чтобы я стал частью вашего мира – не слишком ли высокая цена? Это не моя война, Шио. Я только наёмник и честно служу нанимателю. И хватит об этом!
Обычно Памва гнал мысли о своей роли в отношении Энрофа. В самом деле, твердил он себе, какое ему дело до судеб этих чужих ему, в общем-то, людей? Да и что может он, пусть и наделённый невероятными, с точки зрения местного жителя, умениями? Никогда человек в одиночку не делал истории. Надо, чтобы сошлись благоприятные обстоятельства. Надо, в конце концов, чтобы человек этот не только умел эти обстоятельства использовать, но и чтобы хотел этого, да так хотел, что жизни своей не мог представить иначе. Ведь и то надо принять в расчёт, что в здешней ситуации и в расстановке сил смыслит он немного. Сами, сами энрофцы должны вершить свою судьбу. Энрофу – энрофово.
Шио долго молчал. Потом обернулся.
– Ты, Памва, наверное, не совсем человек?
– Отчего же? Хотя, может, ты и прав… С твоей точки зрения, наверно, всё так и выглядит. Но правильнее будет сказать – не только человек.
– Ты ненавидишь наш мир?
– Нет, Шио. Всё гораздо банальнее: он мне безразличен. Ну, не то, чтобы так уж совсем… Но, понимаешь, всё-таки этот мир для меня чужой. А где-то там, далеко – даже не могу сказать, где – но есть мой мир. Пусть неимоверно далеко, но он есть, и забыть его я никогда не смогу, да и не хочу. Потому-то, наверно, я, несмотря ни на что, человек…
Шио как-то по-взрослому вздохнул, глядя на Памву, а затем совсем другим голосом сказал:
– Ладно, нам пора искать себе волшебника.
Когда они, обескураженные безрезультатными
– Их кто-то или что-то напугало, – пробормотал рыцарь, открывая дверь. – Знать бы, что…
Ещё до того, как он зажёг свечу, Памва почувствовал чужое присутствие в комнате. Мгновенно подобравшись, он толкнул Шио в сторону и резко обернулся. Меч словно сам собой порхнул в позицию ваки-но.
На табурете за столом сидела девушка. Она не шевельнулась ни одним мускулом, лишь неотрывно смотрела на них неподвижным тяжёлым взглядом. И через секунду Памве, ощутившему всю неловкость создавшегося положения, пришлось убрать меч в ножны.
Девушка выглядела ладной – стройная, хотя и невысокого роста, огненно-рыжая, с легкомысленными веснушками на носу. Однако глаза её, тёмные, как бездонные колодцы, смотрели строго и холодно. Ощущалось какое-то странное несоответствие между её мягким грудным голосом и требовательной интонацией. Сразу делалось понятно, что она умеет добиваться своего.
– Вам нужно в Пустошь. Я колдунья. Можете звать меня Моико. Предлагаю заключить контракт.
– Я Памва ар Болла, а это мой слуга и воспитанник Шио, – в свою очередь представился рыцарь. – Моико – прекрасное имя, – добавил он согласно этикету. – Это имя у тебя недавно?
– Да.
– Почему ты сменила имя, ты конечно, не скажешь?
– Не скажу.
– Ты член Гильдии? – поинтересовался Памва.
– Да.
– Какой?
– Свободной ассоциации.
Памва удивлённо присвистнул. Ничего себе, в её-то годы!
– Как ты узнала, что нам нужен колдун? – подозрительно спросил Шио.
Моико даже не удосужилась ответить, только хмыкнула, скривив губу. Действительно, кто спрашивает колдунью, откуда она знает то или это!
Шио покраснел, а Памва, прищурившись, задал более осмысленный вопрос:
– Зачем тебе идти с нами? – со скрытым подтекстом: а не соглядатай ли ты, голубушка, что-то уж больно к месту ты нарисовалась, да с твоей-то квалификацией только намекни – любой цех, любая улица за честь почтёт…
На сей раз колдунья чуть задумалась, сдвинув брови. Несколько секунд она размышляла – о чём-то неприятном, видимо, потому что лицо её омрачилось. Словно лёгкая тучка набежала – такое пришло Памве на ум сравнение. Затем нехотя она произнесла:
– У меня свои причины покинуть Тарс. Какие – вам знать необязательно. В принципе, мне всё равно куда и с кем идти, лишь бы подальше да поменьше народу об этом знало. – Помолчав, она добавила: – Законов я не нарушала. Так что, контракт?