Междумирье
Шрифт:
– Благодарю тебя, доблестный рыцарь! – глухо произнёс призрак.
Шио непроизвольно отреагировал защитным жестом, Памва же так и остался в прежней позе, лишь с интересом скосив глаза к привидению. Он прекрасно знал, что привидения Энрофа – ни добрые, ни злые – не в состоянии никому нанести ни малейшего материального урона. Как, впрочем, и наоборот – не в силах облагодетельствовать кого-нибудь из пребывающих в телесности. Так что опасности не существовало. А если ночной гость будет слишком уж надоедлив, Шио
– За что ты благодаришь меня?
– За кровь, пролитую тобой на мою могилу.
– Тут твоя могила? Извини, не знал.
Призрак вздохнул.
– Как бы там ни было, твоя кровь дала мне новую силу и новую жизнь. Я благодарен и стану служить тебе год и один день.
– Спасибо, не надо. Я не колдун, тем более не некромант, поэтому твоё общество будет привлекать ненужное внимание. А мне это ни к чему. К тому же – как ты собираешься исполнять свою службу? Ты развоплощён. Покойся с миром.
– Ага, конечно, – иронически протянул призрак. – И ты, естественно, ни при чём… Гляди!
Он нагнулся и подцепил из костра тлеющую головешку. Уголёк лежал на его ладони, не причиняя никакого вреда.
– Твоя кровь – особая, – торжествующе пояснил дух. – Ты сам недавно рассказывал мальчишке, что многому научился от существ иного мира… Поэтому теперь я могу касаться вещей. Конечно, снова взять в руки копьё и щит у меня вряд ли получится, но кое-что я сумею. И сохраню это до смерти хозяина крови – да живёшь ты вечно! А днём я не буду иметь образа.
– Но нам не нужны спутники? – вопросительно сказал Шио, взглянув на Памву.
Призрак не отреагировал, лишь неприязненно покосился на мальчика – ждал, что скажет Памва.
– Как тебя зовут? – поинтересовался рыцарь, обдумывая ситуацию. Действительно, с одной стороны, в их компании третий – лишний, но с другой – кто знает, как повернётся дело, а невидимый разведчик не помешал бы в любом случае.
– Когда-то я носил имя Гийом Айтер, – торжественно произнёс призрак. – И это имя звучало славно среди лордов! Смею думать, род Айтеров до сих пор гордится мною.
Итак, выходец из могилы в своё время принадлежал к сословию знати. А слово «честь» для лорда Энрофа значило многое, если не всё. Так что элементарное предательство исключалось: если служба обещана, она будет исполнена. К тому же даже лучше, чтобы невольный свидетель (хотя свидетель чего?) находился под присмотром.
– Хорошо, – решился Памва. – Твои услуги принимаются. Станешь нашими глазами и ушами.
– Мы будем звать тебя Гийом Безобразный, – вставил Шио.
– Моя внешность так уродлива? – оскорбился призрак.
– Нет, – возразил Шио. – Не безобрАзный, а безОбразный. Важна вера, и имя будет ещё одним подтверждением твоей невидимости.
– Да. Есть вера – сила, которая создаёт; есть неверие – сила, которая уничтожает, –
Шио, широко раскрыв глаза, смотрел на привидение.
– Я об этом даже не думал, – наконец, пробормотал он. – Владыка Флавиан (Памва поморщился: опять!) всегда говорил только о вере. А безверие…
– Не безверие, – строго поправил призрак. – Безверие пассивно, им ничего не добьёшься. А вот неверием можно значительно ослабить противника. Говорили, в старину существовали мастера, которые одним только неверием уничтожали врагов.
– Но это не путь Иала!
– Конечно. Это путь Гура. Путь Иала – вера, путь Гура – неверие. А ты, как я понимаю, служка в монастыре?
– Я служу богу, причём только одному богу! И не надо произносить имя того, второго!
– Ну, конечно, конечно… Однако в жизни иногда приходится ходить разными путями. Не так ли, милорд? – обратился Гийом к Памве.
– Я предпочитаю свои, – уклончиво ответил тот. – А сейчас, между прочим, нам бы желательно поспать. Ты, конечно, предупредишь, если кто-то окажется поблизости?
– Безусловно, милорд. Нам, духам, отдых не требуется. На рассвете я разбужу вас, а потом вынужден буду исчезнуть. Я с трудом переношу свет.
– Хорошо. Да, – вспомнил Памва, – завтра утром мы покинем это место. Ты как, сможешь следовать за нами? Или ты путешествуешь только по ночам?
– Не волнуйся, милорд, – усмехнулся призрак. – Когда понадобится, я окажусь поблизости.
На заре Памва проснулся от лёгкого прикосновения. Гийом, убедившись, что рыцарь открыл глаза, молча указал на поднимающееся солнце и исчез.
Утро выдалось прохладным. Выпала обильная роса. Холодные капли отягощали траву и кусты, и Памва, занимаясь утренней разминкой, недовольно морщился. Рука больше не болела, только чуть заметный шрам напоминал о том, насколько серьёзно она была повреждена.
Шио, с трудом разведя костёр (сырой хворост загораться не хотел), вскипятил чай – собственно, это был не чай, а невзрачное растеньице-сорняк, росшее практически повсюду, но молодые листья его имели превосходный вкус и тонизирующие свойства, поэтому Памва (а вслед за ним и Шио) стали называть его чаем. Наскоро перекусив, они отправились в путь.
Встающее солнце съедало остатки ночного тумана. Утренняя свежесть заползала за воротник, заставляя поёживаться. День обещал быть замечательно прекрасным.
– В такое утро всякая тварь славит Создателя, – убеждённо сказал Шио.
Памва усмехнулся и ничего не ответил.
Ехали они быстро и никого на своём пути не встречали. Никак не проявлял себя и Гийом.
– Осталось совсем немного, – сказал, наконец, Памва. – Видишь вон тот приметный утёс?
– Похожий на сломанный клык?