Мгновения вечности
Шрифт:
Один мой приятель был военным человеком, полковником. Его жена была моей студенткой, она представила меня полковнику. После Джабалпура, где я преподавал в университете, их перевели в Пуну, поэтому я приходил к ним и обедал у них хотя бы раз.
Полковнику я очень понравился. В Джабалпуре была большая военная часть, куда он однажды пригласил меня.
«Ты понимаешь, что делаешь?» — спросила его жена.
«Он прекрасный человек», — ответил муж.
«Но он будет учить солдат непослушанию», — заметила жена.
«Вы в самом деле станете учить солдат непослушанию?» — спросил
«Разумеется!» — воскликнул я.
«Тогда я отменяю свое приглашение, — поспешил сказать он. — Боже мой! Если бы жена не вразумила меня, я бы влип!»
«Я хочу научить непослушанию солдат всех армий. Если они откажутся воевать, тогда президентам и министрам придется выяснять отношения на боксерских рингах. Они будут наслаждаться мордобитием, а мы будем смеяться, глядя на них по телевизору. И тогда нам не придется постоянно хоронить миллионы граждан».
Я гостил в доме уникального человека по имени Соханлал Дугар. Он был уникален во многих отношениях. Мне он нравился, он был оригинален. Он был тогда стариком, и теперь он уже семь лет как умер. Когда он впервые встретил меня, ему было уже семьдесят лет, а он дожил до девяноста лет.
Он встретил меня в Джайпуре, в своем родном городе, и пригласил меня в Калькутту, где у него был бизнес. Там он управлял всем рынком серебра, причем не только в Индии, но и во всей Азии. Его называли Серебряным Царем. Я слышал о нем, но не был знаком с ним. Когда он в первый раз подошел ко мне в Джайпуре, то коснулся моих ног. Старик надевал желтый тюрбан, что было глубоким анахронизмом. Он достал из карманов пальто несколько пачек денег и протянул их мне.
«Но сейчас я не нуждаюсь в деньгах, — ответил я. — Напишите мне свой адрес. Если мне понадобятся деньги, а вы сохраните свое богатство и желание делиться им, тогда вы сможете предложить мне деньги. Но сейчас мне не нужны деньги. Зачем вы докучаете мне своими предложениями? Мне предстоит поездка в тридцать шесть часов. Все это время мне придется не спускать глаз с этой кучи денег. Я не смогу даже спать, потому что у меня их вытянут. Оставьте их себе, пожалуйста».
Он расплакался, из его глаза градом катились слезы. «Разве я чем-то обидел вас»? — удивился я.
«Еще как! — воскликнул он. — У меня нет никаких талантов. У меня есть лишь деньги. Я хочу что-нибудь сделать для вас, ведь чувствую себя обязанным вам, но кроме денег, у меня ничего нет. Если вы отказались от моих денег, значит оттолкнули меня, потому что у меня больше ничего нет. Если вы захотите выбросить эти деньги, так и сделайте, это ваше право. Но запомните, что вам нельзя отказываться от моих денег, потому что это значит оттолкнуть меня. Мне больше нечего предложить вам».
Его слезы были такими искренними и неподдельными, что я сказал: «Ладно, отдайте мне эти деньги. И выгребите из карманов остальные пачки, у вас их так очень много».
«Ура! — обрадовался он. — Я искал такого человека, как вы».
Он отдал мне все деньги, которые были при нем. Он показал мне пустые карманы и сказал: «У меня ничего не осталось. Вас-то я и искал!»
И он пригласил меня в Калькутту. Я останавливался в Калькутте у этого очень богатого человека по имени Соханлал
«А ты никогда не поймешь ее, — отозвался Соханлал. — Я только что потерял пять тысяч рупий, а ты хочешь, чтобы я хохотал?»
«Раз такое дело, пусть грустит», — рассудил я.
Но его жена не унималась: «Просто вы не знаете ситуацию. Он надеялся получить десять тысяч рупий в деле, в которое не вложил даже одну рупию, но получил только пять тысяч рупий. Поэтому он и убивается о других пяти тысячах рупий, который он так и не получил».
«Это глупая печаль», — сказал я.
Так работает человеческий ум. В его воображении запечатлено десять тысяч рупий, но он получил лишь пять тысяч, значит половину потерял.
Я изумляюсь, наблюдая за человеческими умами. Удивительно, как люди умудряются делать себя несчастными, углублять свои горести, усложнять ситуацию до такой степени, что уже не могут найти выход. А ведь все дело в их воображении.
Один из самых богатых людей Индии сказал мне, что он чувствует вину, потому что индийцы умирают в нищете, а благосостояние все время растет. А ему недостает мужества перестать накапливать богатство, в душе он хочет получить еще больше. С одной стороны, он видит, что Индия страдает от бедности, с другой стороны, он желает загрести как можно больше. Он разрывается между двумя противоположными желаниями.
Бедняки и юристы
Я хочу, чтобы индийцы поняли меня, но это почти невозможно. Вот уже тридцать лет я ношусь по Индии как вихрь, подрывая свое здоровье, и говорю людям: «Именно вы ответственны за свою бедность». А они в ответ бросают в меня сандалии и камни. Меня дважды травили. На мою жизнь покушались.
И все же я хочу, чтобы однажды индийцы пробудились, хотя у меня не так уж и много надежды на это.
Мне надоели эти болваны, которые не понимают меня и не готовы даже к диалогу. Я бросал вызов индуистским, буддистским, джайнским священникам, желая устроить с ними открытую дискуссию. Но никто не готов дискутировать, потому что они знают, что делают нелогичные, бессмысленные утверждения. Они хотят, чтобы Индию населяли бедняки. Уже сейчас половина индийцев живут как эфиопы.
Но я не хочу брать за этот ответственность, потому что уже тридцать лет я говорю с этими людьми, с их вождями, религиозными лидерами.
Когда я разговаривал с Индирой Ганди, мне удалось убедить ее, и она сказала: «Вы правы, но мы ничего не может изменить, потому что в таком случае против нас проголосуют индуисты, мусульмане, христиане, и мне придется уйти в отставку. Неужели вы этого хотите?»
«Я бы на вашем месте либо что-то предпринял, либо подал прошение об отставке, — ответил я. — Иначе что еще делать? Если я не могу принимать правильные решения, тогда зачем мне быть премьер-министром Индии? Пусть кто-нибудь другой сделает попытку. Отдайте всю власть мне, а сами уйдите на покой. Через десять лет я изменю всю страну». Но кто откажется от власти?