Мичман Изи
Шрифт:
Корвет «Гарпия» покинул гавань и вышел в море, направляясь к мысу Гата, где капитан Вилсон надеялся захватить одно-два испанских судна, однако главной целью их похода был Тулон [21] , осаждаемый английским флотом, на соединение с которым корвет и направлялся. Там капитан Вилсон должен был получить от адмирала новые указания.
Смена лёгких бризов и штилей делала переход довольно утомительным. Время от времени с корабля спускали шлюпки для поисков испанских судов у побережья, и Джек обычно просил разрешения на участие в этих экспедициях. Несмотря на то что Джек плавал недавно, он успел хорошо освоиться со службой и, благодаря своей сноровке и силе, считался одним из самых способных мичманов, которому можно доверять серьёзные поручения, если только ему не ударяла в голову
21
Во времена наполеоновских войн между Англией и Францией Тулон был главной военно-морской базой французского флота, где спасались остатки французской эскадры после разгрома в Трафальгарской битве (под командованием адмирала Нельсона).
«Гарпия» находилась на траверзе Таррагоны, когда на судне случилась вспышка дизентерии, сократившая число дееспособных офицеров. Среди заболевших были мистер Аспер и Джоллиф. В то же время были получены сведения, что в порту города Росас стоит караван судов, готовый выйти в море под охраной двух канонерок , как только позволит попутный ветер. Эти сведения были получены от рыбаков, захваченных в плен у берега и отпущенных на свободу в обмен на их информацию.
Корвет держался в открытом море, пока не переменился ветер, а затем, рассчитав, сколько времени понадобится испанским судам, чтобы пройти расстояние между портом Росас и Таррагоной, корвет ночью отправился на их перехват. Но тут ветер опять стих, поэтому пришлось спускать шлюпки, которые получили приказ плыть вдоль берега, разыскивая вражеские суда, находившиеся где-то поблизости. Командование шлюпками взял на себя мистер Собридж, находясь на командном баркасе . Одним из двух катеров командовал артиллерийский начальник Минус, а поскольку другие офицеры были больны, то командиром второго катера назначили мистера Тихоню. Услышав об этом, Мести стал проситься в шлюпку к Джеку, но тот не мог ему позволить отправиться в рейд без разрешения старшего офицера. Однако мистер Собридж с удовольствием разрешил Мести заменить на катере одного из матросов корвета, поскольку на борту было много больных, а Мести слыл хорошим моряком.
Шлюпки отплыли от корабля часов в десять ночи, и так как предполагалось, что они не вернутся ранее обеда следующего дня, их загрузили суточным запасом сухарей и рома, чтобы команды могли подкрепить свои силы в походе. Шлюпки направились к берегу и около трёх часов курсировали вдоль побережья, ничего не обнаружив. Ночь стояла прекрасная, но тёмная и безлунная. Ветра по-прежнему не было, и матросы начали уставать на вёслах, когда за низким мысом, находящимся на расстоянии мили от них, показался караван судов, двигавшийся под лёгким бризом в фордевинд .
Мистер Собридж отдал приказ положить вёсла на воду, ожидая их подхода, и готовиться к схватке.
Белые косые паруса передней канонерки уже отчётливо виднелись, скрывая паруса других судов, следовавших в её кильватере . Она двигалась по воде, как прекрасный лебедь, едва полоща парусами под слабым ветром, со скоростью не более трёх узлов. Мистер Собридж держал свои шлюпки на прямой линии её трёх мачт для того, чтобы их не обнаружили с других судов, и поставил шлюпки так, чтобы они могли достичь канонерки несколькими ударами вёсел. Курс канонерки пролегал настолько удачно для английских шлюпок, что, когда она поравнялась с ними, баркас оказался по одну сторону её носа, а два катера — по другую, причём заметили их с испанского судна только тогда, когда катера и канонерка сошлись борт о борт и матросы стали взбираться на её палубу. Испанцы почти не оказали сопротивления. Однако всё-таки раздалось несколько залпов из мушкетов и пистолетов, поднявших тревогу на других испанских судах. Завладев канонеркой, мистер Собридж, с помощью команды баркаса, повернул судно к ветру, когда вдруг заметил, что все другие суда испанского каравана, услышавшие сигнал тревоги, повторили его манёвр. Тогда он послал свои катера взять на абордаж самые крупные суда и захватить столько из них, сколько удастся. Он охотно занялся бы этим и сам, но в это время из тьмы показалась вторая канонерка, которая отважно неслась на помощь своему соратнику, и нужно было отражать
Мистер Собридж посадил половину своих людей на баркас, имевший на борту тяжёлую каронаду , и отправил его на помощь катерам с приказом напасть на канонерку, а сам принялся наблюдать за сценой боя. Вот катера устремились в атаку на испанскую канонерку, откуда по шлюпкам дали несколько залпов картечью, не остановивших, однако, их продвижения. Видя, что дело худо, а помощи от соратника, очевидно, захваченного врагом, ожидать не приходится, капитан канонерки повернул судно и направился в открытое море. Наш герой пустился в погоню за ней, хотя потерял из виду другие катера, но бриз тем временем окреп и преследование стало бесполезным, поэтому он приказал повернуть шлюпку в сторону каравана. Хорошо поработав вёслами, они догнали одно из испанских судов и ворвались на борт одномачтовой шебеки водоизмещением около пятидесяти тонн.
Мести, у которого был острый глаз и зрение, как у кошки, заметил, что несколько кораблей каравана остановились за мысом, услышав сигнал тревоги и звуки пушечной пальбы. Поэтому он предложил Джеку обогнуть мыс, делая короткие галсы — судно было лёгким и послушным, — чтобы захватить ещё несколько судов каравана, что они могут легко сделать, выдавая себя за испанца, спасающегося бегством. Джек подумал и нашёл совет разумным, так как остальные корабли каравана, обогнувшие мыс, шли теперь в открытое море вместе с канонеркой. Их паруса были наполнены свежим ветром, и преследовать их было делом почти безнадёжным. Поэтому совет Мести был как нельзя более кстати, обещая надежду на успех. И вот наш герой приказал поднять паруса шебеки, чтобы отойти подальше от берега и там уловить ветер. Лавируя в течение получаса короткими галсами, они обогнули мыс, но не нашли там испанских судов. Опять им пришлось спускаться мористее и сделать три или четыре новых галса, проплыв, вероятно, шесть или семь миль, когда с подветренной стороны были замечены световые сигналы, созывающие шлюпки, а затем орудийные выстрелы.
— Мистер Собридж требует нашего возвращения, Мести!
— Пусть мистер Собридж занимается своими делами, — ответил Мести. — Мы что, разве зря потратили столько сил, чтоп потняться против ветра?
— Но, Мести, нужно выполнять приказ.
— Да, cap, когда вы вертитесь у него под носом, а тут нато шевелить своя мозга. Чёрт меня попери, чтоп я сам вернулся к нему, да нипочём!
— Но мы потеряем наш корвет!
— Как-нипуть найтём его потом, масса Тихоня.
— Но они посчитают, что мы погибли.
— Ну и пусть, нам же лучше — не путут искать нас. Тавайте крейсировать на свой страх и риск, захватим польшой корапль, потом ещё отин, потом пойтём в Тулон.
— Откуда мне знать дорогу в Тулон, Мести? Я только и знаю, что курс на него лежит вон в том направлении, а больше ничего.
— А на что вам знать польше? Если вы не найтёте флот, масса Тихоня, флот найтёт вас. Чёрт возьми, здесь ещё никто не терялся! Пусть их плывут, куда хотят, там найтётся кому поджаривать сухари и кипятить чай тля молотых джентльменов. Проклятие, это я, принц на своей ротине, кипятить чай!
Соглашаясь в душе с мнением Мести, Джек стал размышлять таким образом: «Если я вернусь теперь, я приведу с собой только жалкое судёнышко с грузом бобов — мне стыдно будет на глаза показаться моим товарищам. А если я не вернусь, они вообразят, что нас потопил вражеский огонь. Ну и что ж! Они захватили канонерку, и если станет известно, что она была захвачена после жестокого сражения, то от этого только прибудет славе мистера Собриджа. (Как видим, Джек уже достаточно поднаторел в службе, чтобы знать толк в таких вещах.) Что же будет дальше? Когда они узнают, что мы живы, то-то обрадуются, особенно если мы вернёмся с призом! А захватить его надо во что бы то ни стало, иначе я не вернусь на корвет. Не часто выпадает случай мичману, прослужившему на море менее двух месяцев, стать командиром, и чёрт меня побери, если я не воспользуюсь таким случаем! Пусть мистер Гадинг посылает на мачту кого-нибудь другого. Правда, жаль бедного Госсета, достанется ему от Наглерса, если он узнает о моей смерти, совсем замучает беднягу! Ну, да я разделаюсь с ним, когда вернусь. Всё, что я делаю — делается в интересах службы, и пусть меня повесят, если я не решусь на самостоятельное крейсерство!»