Мичман Изи
Шрифт:
Руля положили под ветер, марселя были взяты на рифы.
— Отлично, ребята, чисто сработано! — похвалил матросов капитан Вилсон. Снова были подняты марселя и выбраны брам-шкоты . Бриз дул свежий, но море было спокойным, и «Аврора» мчалась со скоростью восьми миль в час, вздымая паруса под напором ветра и сильно кренясь на подветренный борт.
— Что я вам предсказывал?! — сказал Мартин сослуживцам, стоявшим на шкафуте. — Но обождите, ребята, то ли ещё будет!
— Нужно убрать брамселя на гроте, — сказал капитан, взглянув вверх, ибо фрегат сильно зарывался носом в волну, а набиравший силу ветер налетал шквалами. — Хотя нет, пусть пока остаются.
Но
Тем временем фрегат быстро настигал испанские суда, которые, не убавляя парусов, уходили короткими галсами к берегу, с трудом преодолевая сопротивление ветра. «Аврора» сделала поворот, направив нос в их сторону, и они были не далее чем в двух румбах от её бушприта. Небо, такое чистое утром, теперь нахмурилось, солнце едва пробивалось сквозь мутную белесую дымку, и на море началось волнение. Спустя десять минут им пришлось идти под марселями, взятыми на двойные рифы, а порывы ветра стали сопровождаться зарядами дождя. Фрегат нёсся по волнам в брызгах пены от усов у форштевня , сотрясаясь под напором ветра. Горизонт так потемнел, что испанские суда впереди исчезли из вида.
— Очевидно, нам не уйти от шторма, — сказал капитан Вилсон.
— А разве я не предсказывал шторм? — обратился Мартин к Гаскойну. — Вот увидишь, сегодня нам не удастся захватить приз.
— Нужно поставить ещё одного матроса на штурвал, сэр, если не возражаете, — сказал баковый старшина мистеру Дуррифару, стоявшему у кабестана, как обычно, с руками в карманах. — Боюсь, сэр, что дальше нам нельзя идти под грот-парусом.
— Да, я тоже так считаю, — заметил капеллан.
— Капитан Вилсон, извините, сэр, мы уже слишком близко от берега, не пора ли делать поворот? — спросил штурман.
— Не возражаю, мистер Джонс. Всем наверх, ложиться на другой галс! И чёрт возьми, действительно пора. Убрать грот!
Когда грот-парус был спущен, судно как бы почувствовало облегчение, оно больше не делало рывков и не зарывалось носом, как прежде.
— Мы очень близко к берегу, капитан Вилсон. Мне кажется, даже в таком тумане я различаю берег. Пора делать поворот через фордевинд, — продолжал штурман.
— Да, изготовиться к новому галсу! Положить руля на ветер!
Команда прозвучала как раз вовремя: пока фрегат мчался, описывая полукруг и уваливаясь под ветер, они чётко увидели прибой, обрушивающийся на обрывистый берег не далее двух кабельтовых от них.
— Я и не думал, что мы так близко от берега, — заметил капитан, сжимая губы. — Что там с испанцами, суда видны?
— Я потерял их из виду с четверть часа, сэр, — ответил сигнальщик, пряча подзорную трубу от дождя под полой бушлата.
— Каков наш курс, рулевой?
— Зюйд, зюйд-ост, сэр.
Небо приняло другой вид — белые облака сменились тёмными и пасмурными тучами, ветер ревел и дождь хлестал как из ведра. Капитан Вилсон спустился в каюту, чтобы глянуть на барометр.
— Давление падает, — заявил он, поднявшись на палубу. — Ветер устойчив?
— Нет, сэр, судно рыскает в пределах трёх румбов.
— Значит, поднимется юго-западный ветер.
Мокрые и тяжёлые паруса хлопали под порывами меняющегося ветра.
— Положить руля на ветер, рулевой!
— Слушаюсь, сэр! Курс — зюйд-вест!
Ветер стих, только дождь лил потоками. На короткое время стало тихо, и корабль выровнял крен.
— На брасах стоять, сейчас начнётся новый шквал, попомните моё слово!
Они едва успели поставить реи вдоль судна, как ветер переменился, и на них с рёвом обрушился шквал юго-западного ветра. Но, к счастью, они изготовились к нему — реи были обрасоплены, и штурман попросил у капитана указаний относительно курса.
— Придётся
И «Аврора» помчалась с зарифлёнными фор- и грот-марселями под напором штормового ветра. Воздух был такой плотный, что видимость пропадала на расстоянии двадцати ярдов от судна, над тёмными водными просторами грохотал гром и метались молнии. Как только реи были поставлены по ветру, свободные от вахты моряки спустились в каюты, мокрые, усталые и разочарованные.
— Какой ты злой пророк, Мартин, накаркал нам погодку! — сказал Гаскойн.
— Верно, — ответил тот, — но худшее, вероятно, ещё впереди. Помнится, когда я служил на «Фаворите», мы тоже попадали в шторм не так далеко отсюда, в двухстах милях от места, где сейчас находимся, так мы едва не отправились на дно кормить рыбок и…
В этот момент раздался страшный треск, мощный удар потряс всё судно от киля до клотика , заставив его содрогнуться так, как будто оно вот-вот развалится на части: громкие крики сменились горестными восклицаниями, нижняя палуба наполнилась дымом, корабль лёг набок до бимсов .
Не говоря ни слова, все мичманы выскочили из каюты и влетели по сходням на палубу, не зная, что и думать, но уверенные, что случилось какое-то несчастье.
Выбежав на палубу, они сразу же поняли, что произошло: молния ударила в фок-мачту фрегата, которая переломилась в нескольких местах и свалилась за борт, унеся с собой кливер и утлегарь . Расщеплённый обломок мачты пылал несмотря на потоки дождя. Когда фок-мачту и грот-марселя снесло за борт, корабль резко вышел из ветра, подставив борт под удары водяных валов и натиск бури. Толчок был настолько жесток, что рулевых перебросило через штурвал: они ударились об орудие и свалились на палубу без сознания, вся носовая часть палубы и даже нижняя палуба были усеяны телами моряков, убитых, тяжелораненых или потерявших сознание. Корабль лежал на боку и волны яростно перекатывались через него, грозя опрокинуть вверх килем. Палуба погрузилась во тьму, кроме бака, где обрубок фок-мачты пылал подобно факелу в руках разъярённых демонов бури. Время от времени вспышки молнии озаряли палубу, грозя довершить гибель судна, да оглушительные раскаты грома проносились над их склонёнными головами, не прекращаясь ни на минуту. Некоторое время царило всеобщее смятение. Наконец, капитан Вилсон, полуослепший от непрерывных вспышек молний, принялся отдавать распоряжения: на его зов явились три-четыре матроса с топорами. Капитан указал им на фок-мачту, и через несколько минут пылающий обрубок упал за борт. Потом закрепили руль по ветру, судно увалило носом под ветер и медленно выпрямилось. Только теперь стали осматривать тела матросов, валявшихся там и сям по палубе, — тяжелораненых отправили в лазарет, погибших складывали на нижней палубе; боцман, находившийся на баке в тот момент, когда ударила молния, навсегда лишился зрения — его под руки свели вниз, в каюту. Но ужасы ночи на этом не кончились: не успели оказать помощь всем пострадавшим, как вдруг с нижней палубы раздался крик: «Пожар!». Огонь охватил угольную яму и столярку, откуда валили густые клубы дыма.
— Вызовите барабанщика, пусть пробьёт пожарную тревогу! — приказал капитан Вилсон. — Всем стоять по местам, пусть запустят помпы и передают по цепочке вёдра с забортной водой. Мистер Мартин, вам поручается забота о раненых. Где мистер Хэзуелл? Мистер Дуррифар, поставьте людей в цепочку для подачи воды на нижнюю палубу, я спущусь туда сам. Мистер Джонс, примите управление кораблём!
Дуррифар, вытащив руки из карманов, бросился выполнять приказ капитана, а капитан Вилсон спустился на нижнюю палубу.