Мичуринский проспект

Чертик Митя

– - А что это?
– - спросил я его.

– - А это недостроенные корпуса санаториев. Их строили для птушников, Потом союз развалился, деньги разворовали, стройку заморозили... Все как всегда в общем. Да и кому эти птушники нужны? Они и тогда никому нужны не были, а сейчас -- подавно.

И он был прав, потому что Сукко сочетает в себе одновременно черты деревни и помойки. Такого дерьмового пляжа как там вы вряд ли найдете даже в России -- он даже не галечный, а полный натуральных острых камней. Только человек окончательно потерявший самоуважение сможет

поехать в отпуск или на каникулы в Сукко. Я как раз относился к такому типу.

В этой клоаке отец через своих знакомых, опять же, нашел для меня приличную гостиницу. Небольшой двухэтажный мини-отель, с общей кухней, террасой и отличными, хоть и небольшими номерами. Забор был обвит плющом, и все выглядело в высшей степени приятно.

Было бы странно, если бы в этой дыре не отключали электричество. Так как мне негде было зарядить телефон, я решил начать поиски своего знакомого с опроса хозяина гостиницы.

– - Вы тут случайно не видели вьетнамца?

– - Тут часто появляются люди, которых можно принять за вьетнамцев. А поконкретней можно?

– - Ну, он должен был приехать сюда с друзьями. Мало ли, может вы обратили внимание.

– - Да тут часто компании молодежи приезжают. Походи, поспрашивай. На все Сукко только две гостиницы. Найдешь.

– - А где вторая?

– - Прямо напротив, -- он указал рукой в сторону нескольких ветхих домов, похожих на корпуса пионерского лагеря.

Я возвышался над этими убогими постройками, стоя на балконе красивого кирпичного дома, располагавшегося выше по склону, и не без оснований чувствовал себя царем горы. Как человек неспесивый, я недолго упивался своим положением, просто отдохнул немного с дороги и приступил к поискам.

– - Здравствуйте, -- поздоровался я с полной барышней средних лет, то ли армянкой, то ли азербайджанкой.

– - Здравствуйте, -- она ответила на приветствие, не отрывая глаз от каких-то бумаг.

– - У вас тут вьетнамец не проживает?
– - я зачем-то снова сделал акцент на его национальности.

Она молча подняла на меня глаза. Вопрос её явно удивил, а от того и заинтересовал.

– - Он мой друг, -- продолжил я, поняв, что меня начали слушать, -- я только с поезда, в поезде телефон сел, я думал, тут заряжу, а света нет. Не могу с ним созвониться. У него паспорт вьетнамский. В общем, он запоминающийся такой. Я потому и спрашиваю.

– - Вы знаете, я не могу вспомнить чего-то... Паспорт сейчас посмотрю.

То ли она делала вид, то ли действительно искала, но делала это долго и муторно. Когда я понял, что этот сизифов труд ни к чему не приведет, я попытался зайти с другой стороны.

– - Послушайте, -- нарушил я тихий шелест бумаг, -- он приехал с большой компанией, несколько дней назад. Может быть так вспомните?

– - Ну что же вы сразу не сказали!
– - она радостно оторвалась от муторных поисков, -- Конечно помню. Они в третьем корпусе, воооон там, -- она показала рукой на окно. Снимают почти весь дом. Так что не ошибетесь.

Дом -- очень лестное название для этого барака. Вход в него находился

с торца, и представлял собой гниющее низкое крыльцо с деревянной дверью. Возле этой низкой и ветхой конструкции какой-то тщедушный паренек мыл длинные волосы под ледяной струей воды, льющейся из ржавой колонки. Я подумал, что лучше отвлечь его от этого малоприятного процесса, чем искать моего друга по всем номерам.

– - День добрый! Ты случайно не в курсе, тут колоритный вьетнамец у вас не живет?

– - Третья дверь налево, -- ответил он, не отрываясь от помывки.

На стук никто не ответил. Дверь была заперта. "Ну и ладно, -- подумал я, -- зайду вечером, может он на море".

Я зашел в магазин, взял пива и поднялся в свой номер. Мне нужно было много чего сделать -- например, разобрать сумку. В комнате помимо кровати был душ, стол и шкаф. После сцены с моющим на улице голову мальчиком ощущение собственного превосходства вернулось. Я наполнил стакан до краев, вышел на балкон и закурил. Внизу, стояли корпуса гостиницы, в которой жил мой друг, за гостиницей то тут, тот там, из гор вырастали недостроенные здания недостроенного санатория для учащихся ПТУ, покуда высокие и зеленые горы не подпирали горизонт.

Долгая дорога и пара стаканов пива сделали свое дело, я сходил в душ и завалился на кровать. Кровать была узкая и неудобная, но усталость победила дискомфорт, и я скоро и сладко уснул.

Когда я открыл глаза, солнце уже заходило, свет уже дали, потому я поставил телефон на зарядку, умылся и вернулся к поискам, чтобы успеть до наступления темноты.

На этот раз поиски увенчались успехом -- у входа в барак, за длинным столом, сидела большая компания, которую я окинул взглядом и стремительно вычислил Ву (вьетнамец был настоящий, с настоящим именем и фамилией, но люди из этой компании называли его почему-то Лешей).

– - Привет! Наконец-то я тебя нашел, -- поприветствовал я Ву.

– - О! Привет! А что не позвонил?

– - Так телефон сел в поезде, сюда приехал -- света нет.

– - Да, свет тут часто вырубают...

– - Как тут вообще?

– - Утром пляж, вечером тут сидим... Иногда на дискотеку ходим.

– - Ничего себе, тут есть и дискотека. Я думал, тут нет вообще ничего. А как пляж?

Ву усмехнулся.

– - Завтра увидишь.

Ребята предложили мне водки. Я не отказался, но задерживаться не стал, я хотел прийти, наконец, в себя после всего и хорошенько выспаться. Я вернулся в номер, допил пиво и свалился спать, на этот раз до самого утра.

Видимо я рановато подошел к бараку -- за столом сидела только одна девушка. Вечером я не обратил на нее внимания, что было очень странным -- со своей сигаретой она выглядела как черноокий и курящий ангел, попавший в эту глушь случайно и оттого испытывавший дискомфорт.

– - Привет, а где Ву?
– - спросил я у нее.

– - Привет, а мы знакомы?

– - Ха. Не знаю. Вчера тебя тут не было? Просто темно было.

– - А. Нет.

– - Давай тогда знакомиться. Денис.

– - Лиза. Ву у себя.