Microsoft Word - Документ3
Шрифт:
этом свете. И там, наверху, уже занимается пожар паники. Ничего, пусть.
Забравшись, бежим цепью по узеньким подвесным балконам мимо мириад
кабин, хижин, клетушек. Люди прыскают в стороны. Отпихиваем прочь
зазевавшихся и остолбеневших от ужаса.
– Быстрей! – кричит Эл. – Быстрей!
Навстречу нам выскакивает растрепанная девушка. Бросается на нас, как--то
глупо выставляя руки вперед. Ладони у нее перемазаны в чем--то желтом.
– Уходите!
– Отвали, дура! Что ты делаешь?! – орет на нее какой--то парень, дергает ее за
платье, пытаясь от нас оттащить. – Что ты делаешь?! Ты только…
– Дорогу! – ревет Даниэль.
– Она нам нужна, – решает звеньевой. – Придержите ее!
Антон выхватывает шокер и тычет его девушке в живот; та падает, как
подкошенная, и больше ничего не может сказать. Парень пялится на нее
недоверчиво, потом вдруг толкает Антона обеими руками в плечи – так, что тот
проламывает дистрофичную балконную оградку и летит в пропасть.
– Тут… Это где--то тут! – гаркает звеньевой.
Выбросив Антона, парень впадает в прострацию – тут же получает шокером в
ухо и валится мешком. Я выглядываю с балкона: Антон приземлился парой этажей
ниже на какой--то перекладине. Показывает мне большой палец.
Мы останавливаемся у микроскопической лапшичной: продавец помещается в
своем заведении только сидя, где--то за ним ютится повар, вдоль прилавка,
сделанного для карликов – ряд табуреток с подпиленными ножками, в конце
занавеска – сортир. Вся столовка – размером с киоск. Соседи все на виду. Прятаться
негде. На стене у кассы висит голограмма: мужик в розовой резине, обтягивающей
его рельефную мускулатуру. Глаза подведены, во рту – лиловая сигара. Сигара
дымится, и в зависимости от точки меняет угол наклона, недвусмысленно
вздымаясь. Меня сейчас стошнит.
У приземистого повара на коричневой лысине белым вытатуировано «Возьми
меня». Продавец тоже нарядный: весь в помаде, язык проколот люминесцирующей
штангой. Смотрит на Даниэля, медленно обводит порочно подмигивающей
сережкой накрашенные губы. Кажется, мы не по адресу.
– Можешь даже не снимать маску, – говорит он. – Люблю анонимность. И сапоги
оставь… Они такие брутальные.
– Тут? – оборачивается к Элу Даниэль. – Странное место для кластера.
– Был сигнал, – хмурится звеньевой, уставившись в свой коммуникатор. – И эта
баба…
И тут я вижу за приподнятой занавеской чьи--то круглые глаза, ловлю
сдавленный писк, шепот… Отодвигаю Даниэля, который заслоняет весь проход,
сгибаюсь
лапшой, добираюсь до сортира…
– Эй! – окрикивает меня продавец. – Эй--эй!
Отдергиваю тряпку. Никого.
В кабинке можно уместиться только на корточках. Стенка за стульчаком вся
расписана предложениями быстрого секса, снабженными метрическими данными –
наверняка, приукрашенными. Слева какой--то умелец выцарапал анатомически
достоверный член, словно фамильный герб окружив его лентами с начертанной на
них совершенно невообразимой похабщиной. Там, где начинается слово
«причмокивая», я вижу крохотный дактилоскопический сенсор. Изобретательно.
Делаю шаг назад и впечатываю бутс в стенку. Она, как бумажная, прорывается
– за ней люк со стремянкой, ведущей вниз.
– Сюда! – прыгаю первым.
И уже падая, слышу визг, и знаю: нашел. Сигнал был верный. Не успели
сбежать, не успели. Меня заливает адреналином. Вот она, охота.
Теперь--то не спрячетесь, ублюдки.
Крошечная полутемная комнатка, на полу – какая--то пластичная мебель,
ворох тряпок, скорченная фигура… Чувствую, как подступает тошнота. Прежде, чем
я успеваю толком все разглядеть, комната вспыхивает, я лечу кубарем, в глазах –
огненные кольца, дыхание перебито. Тут же откатываюсь и вслепую бросаюсь на
него, пальцами нащупываю шею, потом глаза – вдавливаю внутрь. Вопль.
Успеваю нашарить свой шокер – перехватывая скользкую чужую кисть,
которая тянется к нему же – выдергиваю – тычу шокером в мягкое.
Ззз… Подольше держу. Подольше. Полежишь, гад.
Отваливаю обмякшее тело от себя, пинаю его устало.
Да куда же все наши запропастились?
Разметываю мешки--кресла, вымещаю на них то, что не стал вымещать на
теле. Заставленный диваном в углу комнатушки – лаз.
– Вы где?!
Наверху – брань, возня. Похоже, нашим сейчас тоже жарко. Но мне обратного
пути нет. Справятся сами. До меня доносится придушенный тонкий писк. Я
чувствую, что еще вот--вот – и накрою гнездо.
В этом лазе может быть что угодно. Контрабандисты бывают вооружены
всерьез. Но нельзя ждать. Тут каждая секунда на счету. Если они успеют
эвакуировать кластер, весь рейд насмарку.
Приподнимаю с пола человека--куль, пропихиваю его в лаз впереди себя.
Изнутри – вопль. Куль дергается – нехорошо так, конвульсивно. Затихает. Его
втаскивают внутрь. Еще один вскрик – отчаянный.