МИД, Кремль, кувейтский кризис
Шрифт:
Буш напомнил, что всегда высказывался в том смысле, что конфликт возник не с народом Ирака, а с его руководством, в первую голову с Саддамом Хусейном. Так остается и теперь. Коалиция прибегла к войне как к крайнему средству и надеется, что придет время, когда Ираком будут руководить люди, готовые жить в мире с соседями. Буш высказался за то, чтобы Совет Безопасности ООН занялся подготовкой урегулирования с Ираком. Сохранение вопроса в рамках Совета Безопасности отвечало и нашей линии.
Примерно через три часа после выступления Буша багдадское радио передало сообщение, извещавшее о том, что Ирак «одержал победу» и что президент США «был вынужден пойти на прекращение огня», в связи с чем иракским войскам отдан приказ прекратить боевые действия.
Почему Буш остановил наступление
Почему
А была ли у президента США в феврале 1991 года возможность действовать иначе? Если и была, то довольно все-таки ограниченная, разве что позволить генералу Шварцкопфу вести военные действия несколько лишних суток, как первоначально и планировалось. В действительности, после освобождения Кувейта и официальных обязательств Ирака выполнить все 12 резолюций Совета Безопасности у Буша не было альтернативы, кроме как объявить о прекращении огня. Остановимся на этом чуть подробнее. Рассмотрим обстановку под несколькими углами.
Начнем с военного. Коалиция одержала убедительную победу, но это не значит, что вооруженные силы Ирака были уничтожены или даже полностью разгромлены. В Кувейте были сосредоточены к тому же не сильнейшие, а, пожалуй, менее подготовленные части иракской армии. Их как бы заранее отдавали на заклание, ожидая изнурительных затяжных кровопролитных боев за Кувейт. Наиболее боеспособные части были расположены к северу от Кувейта или вообще оттянуты ближе к Багдаду и меньше пострадали от войны. Особенно это касается элитной Республиканской гвардии. В распоряжении Багдада оставалось еще свыше 20 боеспособных дивизий. Поэтому продление войны было чревато ростом американских потерь, поскольку в самом Ираке, в отличае от Кувейта, действовали именно войска США. Кроме того, до сих пор основные военные операции в Ираке развертывались на открытых пустынных пространствах, где абсолютное господство США в воздухе создавало для американских сухопутных войск громадное преимущество перед иракскими частями. В городах же это преимущество почти полностью исчезало. Американское командование отлично понимало, с каким количеством потерь для него были бы сопряжены городские бои. Поэтому-то вступление войск МНС в иракские города вообще не планировалось. Не были МНС ориентированы и на сколько-нибудь масштабную и длительную оккупацию иракской территории. Они не располагали для этого ни надлежащим оккупационным аппаратом, ни крупными людскими ресурсами для радикального расширения зоны контроля. Вдобавок в тылу американских войск оказались отдельные вполне боеспособные иракские части, что и доказала танковая дивизия «Хаммурапи», когда попыталась с боями вырваться из окружения. Думается, именно эти соображения и побудили Шварцкопфа согласиться с Белым домом, когда оттуда последовал зондаж на предмет досрочного сворачивания операции «Буря в пустыне».
Теперь обратимся к правовому и политическому углам. Достижение официальных целей кампании – освобождение Кувейта – исчерпало мандат, который пришедшие на помощь Кувейту государства получили от ООН на основании резолюции СБ 687. Дальнейших правовых оснований для вооруженных действий против Ирака у МНС не осталось. И с этим Вашингтон (при всем его потребительском цинизме отношения к ООН) не мог не считаться тем более, что Совету Безопасности предстояло продолжать заниматься кризисом в Персидском заливе.
Американцы столкнулись и с трудностями политического порядка. Их ближайшие арабские союзники – Саудовская Аравия и Египет, которые были наиболее последовательными сторонниками перехода к наземной операции, после достигнутого успеха первыми же начали требовать и ее прекращения. Американцы поняли,
И, наконец, значение советского фактора. Позиция Москвы Вашингтон раздражала, но не считаться с нею полностью там тоже не могли. Сошлюсь в этой связи на Дж. Бейкера. Он так пишет о тех днях: «Советы яростно боролись за сворачивание наземной войны. А теперь появились и настоящие опасения, что они могут расколоть коалицию, призвав Совет Безопасности остановить продолжающееся смертоубийство».5 Так что наши усилия не были напрасными.
Внутриполитические соображения тоже подсказывали Бушу целесообразность поскорее «вернуть американских парней домой», не делать из них оккупантов, не заставлять их сидеть в 40-градусной жаре. Всякая затяжка была чревата дополнительными потерями людей, ослаблением того политического эффекта, которого США и лично Буш уже достигли в борьбе за освобождение Кувейта и обуздание Ирака.
Выше я упомянул смену настроений в Саудовской Аравии. Она была вызвана прежде всего опасениями, что чрезмерное ослабление Ирака может привести к его дезинтеграции и в результате появлению на границе с Саудовской Аравией самостоятельного шиитского государства, ориентирующегося на иранский фундаментализм. Поэтому при всей специфике отношения Эр-Рияда к режиму Саддама Хусейна там опасались последствий его падения. Его хотели «поставить на место», ввести над ним меры международного контроля, но не сокрушить. Учитывался при этом и израильский фактор. Опасения по части «ливанизации» Ирака были и у самого Вашингтона.
Хочу добавить несколько слов об отношении к Саддаму Хусейну и его режиму. В правящих кругах ведущих стран Запада у него не было поклонников. И Буш, и английский премьер-министр Мейджор не раз даже публично заявляли, что случись что с С. Хусейном, слез по нему никто лить не станет. Но и специальной цели добиться тем или иным способом его физического устранения, думаю, ни в Вашингтоне, ни в Лондоне не ставили.
Полагаю, что неоднократные заявления С. Хусейна насчет того, что война есть плод некоего заговора лично против него, безосновательны. Ведь когда иракские шииты на юге и иракские курды на севере вскоре после прекращения огня подняли восстание против Саддама Хусейна, американские войска спокойно наблюдали за тем, как Республиканская гвардия танками и вертолетами расправлялась с восставшими, причем кроваво и беспощадно. А ведь если бы руководство США захотело, американским ВВС хватило бы дня, чтобы с самого же начала остановить расправу. Но это не вписывалось в геополитику Вашингтона. В тех условиях для целостности Ирака С. Хусейн и его режим были объективно нужны. Из этого союзники и исходили.
В принципе США, конечно, были бы не против, чтобы С. Хусейн исчез с политической арены и в Ираке вместо баасистской власти установилась власть военных. После того, как основные силы восставших на севере и юге Ирака были разгромлены и угроза распада Ирака потеряла остроту, Буш фактически призвал иракских военных избавиться от С. Хусейна, но те на это не пошли. Однако коалиция не считала, что она остается от этого так уж сильно внакладе, ибо сам факт сохранения в Ираке режима, который за десять лет развязал два крупных военных конфликта, давал основание – во избежание новых попыток экспансии – установить над Ираком меры особого контроля. Так что Саддам Хусейн в этом смысле в чем-то даже устраивал коалицию. Показательно также, что когда президент Ирана Хашеми-Рафсанджани публично призвал иракцев сбросить режим С. Хусейна, то никакой поддержки со стороны коалиции этот шаг Тегерана не встретил. Скорее, наоборот, насторожил. Предпринятые же Соединенными Штатами и некоторыми другими странами меры по сдерживанию репрессивных действий Багдада против курдов и шиитов осуществлялись уже практически «под занавес» восстаний и преследовали не столько политические, сколько гуманитарные цели по требованию общественности самих же западных стран.