Мидии. Чайный дом

Заньковский Антон

Театральная лаборатория была создана, чтобы покончить со всеми человеческими страстями братьев. Теперь, если и впрямь начинается ссора, братья принимают её за очередное испытание: ты уже не поверишь, что кто-то злорадствует, завистничает или строит козни, скорее ты подумаешь,

что это новый экзамен, инициация в следующий градус. С этой целью разыгрываются измены, драки, оргии, попойки, хотя братья высших степеней никогда не проливают семени, уподобляясь даосам; что касается алкоголя, то он просто на них не действует, и мастером считается тот, кто лучше всех изображает опьянение, ведь далеко не каждому удаётся сделать это профессионально.

Магический розыгрыш мирового масштаба связан с именем Никиты Сергеевича Хрущёва…

Хрущёв, этот утончённый эстет, должен был всю жизнь проделывать невероятные трюки, чтобы казаться безнадёжным простаком, посредственностью и гопником, – таково было его духовное делание. Он не только любил авангардную живопись, но и сам ею занимался втайне от партии и Организации. В итоге его поймали за руку – перепачканную аквамарином. Пожурив Никиту Сергеевича, посвящённые высших градусов назначили ему послушание – выставить как творения современных художников и разнести в пух и прах собственные картины. Так началось «дело о педерастах». Каково же было ему, этому аристократу XX века, любителю мальчиков, завёрнутых в пурпурный бархат, человеку, привыкшему дома изъясняться древнегреческим гекзаметром, каково было ему, созерцая свои лучшие работы, выдавать подобные речи:

Это

педерастия в искусстве! Так почему, я говорю, педерастам – 10 лет, а этим – орден должен быть? Ни копейки государственных средств не дадим. А это что?! Да это наркотическая девушка, загубленная жизнью! Вот она, мазня! Слушайте, вы педерасты или нормальные люди?! Это – педерасты в живописи! Что вы на самом деле! Копейки мы вам не дадим!

Бэла

Однажды у Тульского Сапожника закончились деньги, и тогда нам пришлось попрошайничать на улице: Сапожник выл белогвардейские песни, а я просил у скучающих туристов и обывателей монет «на починку примуса». Так мы снабжали себя едой и выпивкой, но близился роковой день, когда мы должны были оплатить жильё, а Сапожник поссорился с тульским папой. Тогда я устроил Хилпу натурщицей в Академию Репина и с тех пор взимал с неё половину зарплаты. Но вскоре Хилпа заболела, последний фонарик доходов погас. Пришлось искать сожительницу в сети. Идея пришла в голову Сапожнику, и я поддержал её. Помимо денег мы могли получить и другие дивиденды, если бы нашлась арийская девушка, а не еврейка Бэла. Но Бэла знала цену своим длинным ножкам, хотя впоследствии и не скупилась на то, чтобы взрываться по десять раз кряду – десять водянистых взрывов за одну ночь! Лишь тогда я понял, что в Бэле прячутся ветхозаветные урожаи, колена и царства, висячие сады наливной похоти.

Конец ознакомительного фрагмента.