Мифология русских войн. Том I

Кураев Андрей Вячеславович

За 10 лет до этого в этой летописи стоит первая дата:

«В год 6360 (852), когда начал царствовать Михаил, стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом потому, что при этом царе приходила Русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом. Вот почему с этой поры начнем и числа положим».

Итак, первая зарубка национальной памяти — «приходила Русь на Царьград». Византия напала на Киев? Нет, и близко не подходила. А Русь на Царьград ходила с мечом или с косой? Олегово «Иду на вы» — это самооборона? [46]

46

В 907 году щит Олега на вратах невзятого им Цареграда это вовсе не знак победы. Скорее наоборот. Это сложенное и оставленное оружие. Воины отчуждали от себя свое оружие

при давании клятв и подписании договоров. «Отказ во время клятвы как от меча — оружия наступательного, так и от щита — оружия оборонительного, означает что на момент клятвы воин оказывался безоружным и беззащитным» (См.: Мусин А. Е. Milites Christi Древней Руси. Воинская культура русского Средневековья в контексте религиозного менталитета. СПб., 2005, сс. 114–118).

А о чем говорит древнейшее произведение русской литературы? «Слово о полку Игореве» оплакивает князя, погибшего в отчетливо агрессивном походе 1185 года:

«наплънився ратнаго духа, наведе своя храбрыя плъкы на землю Половецькую… Хощу бо, рече, копие приломити конець поля Половецкаго с вами Русици, хощу главу свою приложити, а любо испити шеломомь Дону».

Далее — в переводе Николая Заболоцкого:

«О Русская земля! Ты уже за холмом… Смяло войско половцев поганых и умчало половецких дев. Захватили золота без счёта, груду аксамитов и шелков… День и ночь над полем незнакомым стрелы половецкие свистят. И настала тяжкая година, поглотила русичей чужбина».

Как видим, первый русский стих воспевает вполне агрессивную войну на чужой земле («за холмом»), правда, оплакивает то, что обернулся тот поход немалой русской кровью. Слезы половецких дев и кровь половцев в расчет не берутся.

Еще один древней русский литературный памятник — «Слово о Законе и Благодати» киевского митрополита Иллариона:

«Похвалим же и мы, по силе нашей, малыми похвалами, великое и дивное сотворившего, нашего учителя и наставника, великого князя земли нашей Владимира, внука старого Игоря, сына же славного Святослава, которые во времена своего владычества мужеством и храбростью прослыли в странах многих и ныне победами и силою поминаются и прославляются. Ибо не в худой и неведомой земле владычество ваше, но в Русской, о которой знают и слышат во всех четырех концах земли».

Упомянутые Игорь и Святослав защищали Киев от нападения «со всех четырех концах земли»? Или эти норманы-Рюриковичи ходили в грабительские походы во все стороны? Повесть временных лет ясно говорит о характере этих походов:

«Пришел Святослав в Переяславец, и затворились болгары в городе. И вышли болгары на битву со Святославом, и была сеча велика, и стали одолевать болгары. И сказал Святослав своим воинам: "Здесь нам и умереть; постоим же мужественно, братья и дружина!" И к вечеру одолел Святослав, и взял город приступом, и послал к грекам со словами: "Хочу идти на вас и взять столицу вашу, как и этот город"».

(971 год)

После печального для русов Доростольского сидения Святослав заключает договор с императором Цимисхием:

«И никогда не буду замышлять на страну вашу, и не буду собирать на нее воинов, и не наведу иного народа на страну вашу, ни на ту, что находится под властью греческой, ни на Корсунскую страну и все города тамошние, ни на страну Болгарскую».

Стоит отметить односторонность этой формулы: греческий император не берет ответных обязательств не нападать на Киев (по той причине, что это ему и в голову не могло прийти).

И точно ли доброй была слава об этих князьях «в странах многих»? Византийский историк Лев Диакон передает такое мнение:

«Сфендослав (таким именем он назывался у тавров) не в силах был сдержать своих устремлений; возбужденный надеждой получить богатство, видя себя во сне владетелем страны мисян, он, будучи мужем горячим и дерзким, да к тому же отважным и деятельным, поднял на войну все молодое поколение тавров…».

Арабский историк Аль-Масуди (писал в середине X века) сохранил такую память о походах русов:

«После того, как русские суда прибыли к хазарским людям, поставленным при устье рукава, они (Русы) послали к хазарскому царю просить о том, чтоб они могли перейти в его страну, войти в его реку и вступить в Хазарское море — под условием, что они дадут ему половину из всего, что награбят у народов, живущих по этому морю. Он же (царь) согласился на это. Посему они вступили в рукав, достигли устья реки (Дона) и стали подниматься по этой водяной полосе, пока не достигли реки Хазарской (Волги), вошли по ней в город Итиль, прошли его и достигли устья реки и впадения ее в Хазарское (Каспийское)

море. И русские суда распространились по этому морю, толпы их бросились на на города Табаристана, на Абаскун, который находится на Джурджанском берегу, на Нефтяную страну и по направлению к Адарбайджану. И Русы проливали кровь, брали в плен женщин и детей, грабили имущество, распускали всадников (для нападений) и жгли. Народы, обитавшие около этого моря с ужасом возопили, ибо им не случалось с древнейшего времени, чтоб враг ударил на них здесь, а прибывали сюда только суда купцов и рыболовов. Русы же воевали с Джилем, Дайлемом и с военачальником у Ибн-абис-Саджа и достигли до Нефтяного берега в области Ширвана, известного под названием Баку. При возвращении своем из прибрежных стран Русы поворотили на острова, близкие к Нафте, на расстояние нескольких миль от нее. И жители вооружились, сели на корабли и купеческие суда и отправились к этим островам; но русы устремились на них и тысячи мусульман были умерщвлены и потоплены. Многие месяцы Русы оставались на этом море в таком положении; никто из тамошних народов не имел возможности подступать к ним на этом море, а все они укреплялись и были на страже от них, ибо море это обитаемо вокруг народами. После того, как они награбили и им надоела эта жизнь, отправились они к устью Хазарской реки и истечению ее, послали к царю хазарскому и понесли ему деньги и добычу по их уговору» [47] .

47

Гаркави А. Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII в. до конца X века по Р. Х.). СПб., 1870, с. 132.

https://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/X/Garkavi_mus_pis/11.htm

И сами киевляне четко понимали — кто какую войну ведет:

«(965). Пошел Святослав на хазар. Услышав же, хазары вышли навстречу во главе со своим князем Каганом и сошлись биться, и в битве одолел Святослав хазар, и столицу их и Белую Вежу взял. И победил ясов и касогов… (967 год) Пошел Святослав на Дунай на болгар. И бились обе стороны, и одолел Святослав болгар, и взял городов их 80 по Дунаю, и сел княжить там в Переяславце, беря дань с греков. В год 6476 (968). Пришли впервые печенеги на Русскую землю. И послали киевляне к Святославу со словами: «Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою покинул, а нас чуть было не взяли печенеги, и мать твою, и детей твоих».

Но стоит вернуться к похвальбе митрополита Илариона: «Похвалим же и мы Игоря и славного Святослава, которые прослыли в странах многих и ныне победами и силою поминаются и прославляются». Первый русский (по национальности) киевский митрополит не стыдится разбойной славы своих князей…

Русь Изначальная это верхнее и среднее Поднепровье. И было два врага у нее заклятых — Степь и Лес. Хазарско-печенежско-половецкая степь и финно-угорский лес [48] .

И если про первого соседа остались хотя бы былины, то про колонизацию «финно-угорского леса» массовое сознание узнаёт лишь, когда задает вопрос о значении и происхождении имени «Москва».

48

Очень точно у Александра Галича:

На степные урочища, На лесные берлоги Шли Олеговы полчища По дремучей дороге.

В 1451 году юный наследник Василия Второго Иван Васильевич и татарский царевич Якуб на Кокшенге расправляются с кокшарами — «градкы их поимаша, а землю всю поплениша и в полон поведоша». Уйдя с Андреевых селищ и Галишны на реку Городишну, приток Сухоны, далее на Сухону, Селенгу и, наконец, на Кокшенгу (ее верховья близки к Сухоне) Иван Васильевич «город Кокшенскои взял, а кокшаров секл множество» [49] . Великокняжеская рать дошла до устья Ваги и Осинова Поля и вернулась «со многим пленом и великою корыстью» [50] . А кто такие кокшары? Наверно, одно из марийских племен. Но вот коснулся их своим дыханием «русский мир» — и спалил к своей «великой корысти»…

49

Устюжская летопись (ПСРЛ. Т. 37. С. 89); Никаноровская летопись (ПСРЛ Т. 27. С. 118).

50

Вологодско-Пермская летопись // ПСРЛ. Т. 26. С. 212