МИФотолкования, или Неверные концепции
Шрифт:
– Как-как? – переспросил я.
– У них множество пеших ратников, то есть пехоты, есть кое-какая артиллерия в виде катапульт, есть лучники, но ничего даже смутно напоминающего кавалерию. Это означает, что когда они тронутся, то будут передвигаться медленно, особенно в бою. Нам не придется опасаться никаких стремительных обходов с флангов; эта армия будет ползти не быстрее улитки.
– Но, Ааз… – начал было я.
– Что же касается дислокации и организации, – невозмутимо продолжал он, – то они рассеялись по всей равнине, вероятно, оттого, что так легче добывать продовольствие. Впрочем,
– Ааз… – снова начал я.
– Коммуникации, кажется, самое уязвимое их место, – упрямо гнул свое Ааз. – Если армия таких размеров не будет координировать свои передвижения, то попадет в большую беду. Если они действительно используют для передачи сообщений сигнальные вышки и гонцов, то мы, возможно, сумеем вставить им палки в колеса.
– И что же все это означает? – перебил наконец я.
– Хм-м? О, это в общих чертах характеризует силы, с какими мы воюем, – невинно ответил Ааз.
– Знаю, знаю, – вздохнул я. – Ты уже не один день твердишь, что сформируешь план после того, как увидишь, с какими силами мы воюем. Ну вот, ты теперь увидел. Каков же план? Как мы сможем их разбить?
– Никак, малыш, – тяжело признал Ааз. – Если б я увидел какой-то способ, то сказал бы тебе, но я его не увидел и поэтому продолжаю смотреть.
– А может, его и нет? – осторожно предположил я.
Ааз вздохнул.
– Я начинаю думать, что ты прав, малыш. И если так, то это значит, что нам придется сделать нечто такое, чего мне действительно не хочется делать.
– Ты имеешь в виду сдаться? – искренне поразился я. – После того как закатил мне ту большую речь об ответственности и…
– Тпру, – перебил Ааз. – Я ничего не говорил о сдаче. Мы сделаем нечто иное. Мы…
– Глип!
Этот не оставляющий места для сомнений звук долетел до нас из-за ската холма. Там, в заросшей кустами лощине, мы оставили моего зверька.
– Малыш, – простонал Ааз, – да заставишь ты наконец этого глупого дракона сидеть тихо? Сейчас только и не хватало, чтобы он привлек к нам целую армию.
– Верно, Ааз! – согласился я, уползая как можно быстрее назад.
За гребнем холма я тотчас поднялся на ноги и, низко пригнувшись, шмыгнул в этой позе вниз по склону. Ползание представляется мне как небыстрым, так и неудобным средством передвижения.
В силу обычной уже для нас процедуры мы привязали Глипа к дереву… большому дереву, после того как он несколько раз успешно выдирал с корнем меньшие. Незачем и говорить, он не пришел в восторг от этой идеи, но, учитывая деликатный характер нашей текущей работы, это было необходимо.
– Глип!
Теперь я уже видел его, нетерпеливо натягивающего конец веревки. Однако, удивительное дело, он для разнообразия не пытался добраться до меня. Изо всех сил он пытался добраться до стоявшего на некотором расстоянии от его дерева большого куста… или до чего-то скрытого в кустах!
На лбу у меня внезапно выступил холодный пот. Мне пришло в голову, что Глип, возможно,
Я неспешно бочком шагнул в тень дерева и снова проанализировал сложившуюся ситуацию. Разведчика я на самом-то деле не видел. В упомянутом кусте не наблюдалось вообще никакого движения. Я мог прокрасться обратно и привести Ааза, но если я ошибся, он будет не очень-то доволен, что его вызвали на помощь из-за ложной тревоги. Я мог отвязать Глипа и предоставить найти постороннего ему, но это означало открыться самому.
Пока я стоял и обдумывал дальнейшие действия, кто-то проскользнул ко мне сзади и закрыл мне ладонями глаза.
– Сюрприз! – произнес мне в ухо тихий голос.
Глава одиннадцатая
Если бы старое знакомство забывали…
Я так и подпрыгнул!
Наверно, мне следует разъяснить. Когда я говорю «я так и подпрыгнул», то имею в виду, что действительно так и подпрыгнул. Больше года назад Ааз научил меня летать – в смысле совершать управляемые перемещения, паря в воздухе под действием обратной левитации.
Как бы там ни было, я таки совершил перемещение. Я взвился ввысь примерно на десять футов и остался там. Я не знал, что подкралось ко мне сзади, и не хотел знать. Я хотел получить помощь! Я хотел позвать Ааза!
И набрал побольше воздуху в легкие, чтобы выразить это желание.
– А ты здорово прыгаешь, красавчик!
Эти слова пробились сквозь мой страх.
Придушив крик прежде, чем он начался, я опустил взгляд на напавшего. Со своего наблюдательного пункта я получил отличный обзор прелестного золотисто-оливкового лица с миндалевидными кошачьими глазами и великолепной гривой светло-зеленых волос. Заодно открывался вид на щедро открытое декольте.
– Танда! – восторженно гаркнул я, вынудив свои глаза вернуться к ее лицу.
– Ты не против спуститься? – позвала она. – Я не могу подняться к тебе.
Я подумал было о драматическом броске прямо на нее, но решил, что не стоит. Летал я все еще не слишком хорошо, а если собью ее с ног, пропадет весь эффект.
Так что я довольствовался тем, что мягко опустился на землю в нескольких шагах от нее.
– Вот здорово, Танда, я… кляк!
Последнее слово вырвалось непроизвольно, когда она сгребла меня в свои костедробильные объятия.
– Вот здорово, рада тебя видеть, красавчик, – радостно проворковала она. – Как тебе жилось?
– Жилось мне прекрасно, – заметил я, торопливо освобождаясь из ее объятий. – Что ты здесь делаешь?
Когда я видел ее в последний раз, Танда входила в злополучную группу, отправленную нами с Аазом в неведомые измерения. Она была единственной из всей группы, о чьем исчезновении я сожалел.
– Тебя жду, глупенький! – промурлыкала она, любовно обвивая рукой мою талию. – А где Ааз?
– Он… – начал было я указывать на холм, но тут мне пришла в голову одна мысль. – Слушай… откуда ты узнала, что со мной Ааз?