Миг бытия так краток
Шрифт:
— Посмотри на этот кусок льда, могучий Мороз. Ты можешь мне сообщить его состав, размеры, вес, температуру. Человек не мог взглянуть на него и сделать то же самое. Он только был способен создать инструменты, которые сообщили бы Ему эти данные, но Он все равно не имел чувства точных измерений, подобно твоему. Однако того, что Он знал про лед, не можешь знать ты.
— Что же именно?
— Что он холодный, — ответил Мордел и отшвырнул кусок прочь.
— «Холодный» — понятие относительное.
— Да. И относящееся как раз к Человеку.
— Но
— Нет, — не согласился Мордел. — Ты обладал бы всего лишь еще одним измерением. «Холодный» — это ощущение, определяемое человеческой физиологией.
— Но, получив достаточно данных, можно выделить фактор, который сделал бы меня осознающим то состояние материи, которое Человек называл «холодный».
— Да, но ты смог бы осознать ее состояние, но не сам холод.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Я повторяю тебе, что Человек обладал непостижимой природой. Восприятие Его было органическим — в отличие от твоего. Результатом Его восприятия являлись чувства и эмоции. Они, в свою очередь, вызывали другие чувства и эмоции, которые порождали третьи, — до тех пор, пока Его разум не уходил очень далеко от объектов, первоначально стимулировавших мыслительные процессы. Подобные свойства сознания не могут быть познаны существом, которое не является Человеком. Человек не ощущал дюймов или метров, фунтов или литров. Он чувствовал жар. Он чувствовал холод. Он чувствовал тяжесть и легкость. Он знал ненависть и любовь, гордость и отчаяние. Ты не сможешь измерить эти понятия. Ты не сможешь познать их. Ты можешь знать только то, что Ему незачем было знать: размер, вес, температуру, силу тяготения. Нет никакой формулы, выражающей чувства. Нет никаких факторов, позволяющих ощущать эмоции.
— Должны быть, — настаивал Мороз. — Если что-то существует, оно — познаваемо.
— Ты снова говоришь об измерениях, я же — о качестве опыта. Машина — это Человек, вывернутый наизнанку, потому что она способна описать все детали процесса, чего не мог сделать Человек, но бессильна пережить сам процесс, подобно Человеку.
— И все же должен быть какой-то способ, — стоял на своем Мороз, — Или законы логики, на которых основывается устройство вселенной, — ложные.
— Нет такого способа, — сказал Мордел.
— Дай мне достаточно данных, и я найду его.
— Все данные во вселенной не сделают тебя Человеком, могучий Мороз.
— Мордел, ты неправ.
— Почему строчки просканированных тобой стихов оканчиваются словами-звуками, которые с таким постоянством приближенно воспроизводят последние слова-звуки других строк?
— Не знаю.
— Потому, что Человеку доставляло удовольствие располагать их именно в таком порядке. Это вызывало определенные желанные ощущения в Его сознании, когда Он читал; ощущения, слагавшиеся из чувств и эмоций, так же как
— Дай мне достаточно данных, и я смогу постулировать процесс, посредством которого происходит восприятие.
— Нет, великий Мороз, этого ты никогда сделать не сможешь.
— Кто ты такой, ничтожный механизм, чтобы говорить мне, что я смогу сделать, а чего не смогу? Я — самое эффективное логическое устройство, когда-либо созданное Солкомом. Я — Мороз.
— А я, Мордел, говорю, что у тебя ничего не получится, хотя я с радостью помог бы тебе осуществить эту попытку.
— Как ты можешь помочь мне?
— Как? Я мог бы разложить перед тобой всю Библиотеку Человека. Я мог бы взять тебя с собой вокруг света и провести среди чудес Человека, которые еще остались сокрытыми. Я мог бы вызвать видения давно минувших времен, когда Человек еще ходил по Земле. Я мог бы показать тебе вещи, некогда приводившие Его в восторг. Я мог бы приобрести для тебя все, что ты пожелаешь, кроме самого Человеческого состояния.
— Достаточно, — сказал Мороз. — Как может функциональная единица, подобная тебе, сделать все это, если она не в союзе с большей Силой?
— Так слушай же меня, Мороз, Правитель севера, — сказал Мордел. — Я и впрямь в союзе с Силой, которая может все это сделать. Я служу Дивкому.
Мороз немедленно передал эту информацию Солкому и не получил никакого ответа. Это означало, что он может действовать по своему усмотрению.
— Я имею дозволение уничтожить тебя, Мордел, — заявил он. — Но это было бы нелогичной потерей данных, которыми ты обладаешь. Ты действительно можешь сделать все, что обещал?
— Да.
— Тогда разложи передо мной Библиотеку Человека.
— Отлично. Есть, однако, цена.
— Цена? Что такое цена?
Мордел открыл свою башню и извлек еще один том. Он назывался «Принципы экономики».
— Я перелистаю страницы. Просканируй эту книгу — и ты узнаешь, что означает слово «цена».
Мороз просканировал «Принципы экономики».
— Теперь я знаю, — сказал он. — Ты желаешь какую-нибудь единицу или несколько единиц обмена за эту услугу.
— Совершенно верно.
— Какой адекватный продукт или услугу ты считаешь приемлемым?
— Я хочу тебя самого, великий Мороз; хочу, чтобы ты ушел отсюда под землю, отдав все силы на службу Дивкому.
— На сколь долгий период времени?
— На столь долгий, сколь ты будешь продолжать функционировать. На столь долгий срок, пока ты способен передавать и принимать, координировать, измерять, вычислять, сканировать и использовать свои силы, как ты делаешь и ныне на службе у Солкома.
Мороз молчал, Мордел ждал. Затем Мороз снова заговорил:
— «Принципы экономики» говорят о контрактах, сделках и соглашениях. Если я приму твое предложение, когда ты захочешь получить свою цену?