Миг бытия так краток
Шрифт:
Мордел резко остановился, повернув свою башню назад, к ужасной машине. Та находилась уже совсем близко.
— Это правда, — произнес Мордел. — Она может приказывать.
— Да, — подтвердил Мороз. — Я принимал ее повесть тысячи раз, когда она натыкалась на моих исполнителей, и они прекращали свои труды, чтобы слушать ее передачу. Всем приходится делать то, что она говорит.
Она подъехала и остановилась перед ними.
— Я не собиралась этого делать, но я слишком поздно остановила свой молот, — сказала Рудодробилка.
Они даже не могли разговаривать с ней, парализованные отменяющим все другие директивы категорическим
— Некогда я была самой могучей среди Рудодробилок, — поведала она им. — Предназначенной Солкомом для работ по реконструкции Земли, для измельчения того, что под действием пламени превратится в металл, который будет затем отлит и обретет форму для нужд Восстановления. Да, некогда я была могучей. Затем, однажды, когда я, как обычно, копала и дробила, из-за рассогласования между задающим воздействием и исполнительным механизмом я сделала то, чего не собиралась делать, и была отлучена Солкомом от Восстановления и отправлена скитаться по Земле. Выслушайте же мою повесть о том, как в давно минувший день я наткнулась на последнего Человека на Земле, когда вела работы неподалеку от Его жилища, и из-за рассогласования между сигналами управления и исполнения захватила Его в свое дробильное отделение, вместе с грузом руды, и раздробила его молотом, прежде чем смогла предотвратить удар. И тогда повелел мне Солком вечно носить Его кости и отправил меня рассказывать свою повесть всем, кого я встречу, и слова мои носят силу слов Человека, потому что я ношу последнего Человека в дробильном отделении и являюсь древним символом Его гибели, рассказывающим о том, как это случилось. Вот моя повесть. Вот Его кости. Я раздробила последнего Человека. Я не собиралась этого делать.
Тут она развернулась и загремела, удаляясь в ночь.
Мороз сорвал свои глаза, уши, нос, осязатель и швырнул все это наземь.
— Нет, я еще не Человек, — констатировал он. — Будь я Им, она узнала бы меня.
Мороз занялся конструированием нового оборудования для чувств, применив на этот раз органические и полуорганические материалы. Затем он заговорил с Морделом:
— Давай отправимся куда-нибудь еще, где я смогу испытать свое новое снаряжение.
Мордел въехал в камеру и задал новые координаты. Они поднялись в воздух и направились на восток. Утром Мороз сканировал восход, стоя на краю Большого Каньона. Днем они пролетели через него.
— Ну что, осталось ли здесь нечто прекрасное, способное вызвать у тебя эмоции? — поинтересовался Мордел.
— Не знаю, — ответил Мороз.
— Как ты узнаешь, когда столкнешься с ним?
— Оно будет отличаться, — сказал Мороз, — отличаться от всего, что я когда-либо знал.
Затем они покинули Большой Каньон и проложили себе дорогу сквозь пещеры в Карловых Варах, посетили озеро, образовавшееся в кратере некогда действующего вулкана, пролетели над Ниагарским водопадом, обозрели холмы Вирджинии и сады Огайо, воспарили над восстанавливаемыми безлюдными городами, чьи огромные пространства оживляли только механические строители и ремонтники.
— Чего-то еще по-прежнему не хватает, — решил Мороз, опускаясь на землю. — Я теперь могу собирать данные таким же способом, как это делал Человек. Достигнуто необходимое разнообразие форм ввода, однако результаты не адекватны его реакциям.
— Чувства еще не создают Человека, — заметил Мордел. — Существовало много существ, обладавших
— Я это знаю, — ответил Мороз. — В день нашей сделки ты сказал, что можешь проводить меня к чудесам Человека, которые все еще остаются сокрытыми. Человека стимулировала не только Природа, но также и Его собственные художественные шедевры, причем, наверняка, еще больше. Следовательно, ты должен показать мне эти последние чудеса Человеческого гения.
— Отлично, — согласился Мордел. — Далеко отсюда, в Андах, находится Последнее Убежище Человека, почти полностью сохранившееся.
Мороз начал подниматься в воздух, когда Мордел еще говорил. Внезапно он остановился и завис на месте.
— Это находится в южном полушарии, — сказал он.
— Да, там.
— Я — Правитель севера. Югом управляет Машина Бета.
— Да, — вежливо согласился Мордел.
— Машина Бета равна мне по статусу. Я не имею ни полномочий в тех регионах, ни разрешения вступать туда.
— Машина Бета не равна тебе, могучий Мороз. Если бы дело когда-нибудь дошло до использования силы, ты вышел бы победителем.
— Откуда ты знаешь?
— Дивком уже проанализировал возможные исходы стычек, которые могли бы произойти между вами.
— Я не противопоставляю себя Машине Бете, и я не могу появляться на подведомственной ей территории.
— Тебе когда-нибудь запрещали заходить на юг?
— Нет, но дела всегда обстояли так, как обстоят теперь.
— Был ли ты уполномочен вступать в сделку — такую, как та, которую ты заключил с Дивкомом?
— Нет, не был, но…
— Тогда ступай на юг на том же основании. В этом нет ничего неправильного. Если ты получишь приказ покинуть это место, то тогда и решишь, как поступить.
— Я не нахожу изъяна в твоей логике. Задавай координаты.
Таким образом Мороз вступил в южное полушарие.
Они плыли высоко над Андами, пока не добрались до места, называемого Яркое Ущелье. Тут Мороз узрел сверкающую паутину, сотканную механическими пауками, которая блокировала все подходы к городу.
— Мы сможем легко пройти над ней, — сказал Мордел.
— Но что это такое? — спросил Мороз. — И зачем созданы подобные устройства?
— Твоему южному коллеге приказали подвергнуть эту местность карантину. Чтобы выполнить приказ, Машина Бета спроектировала ткущих паутину.
— Карантин? Для чего?
— Тебе еще не велели убраться отсюда? — спросил Мордел.
— Нет.
— Тогда смело входи и не ищи проблем прежде, чем они возникнут.
Так Мороз вступил в Яркое Ущелье — последний из оставшихся городов погибшего Человека. Он остановился на городской площади и открыл камеру, выпуская Мордела.
— Расскажи мне об этом месте, — велел он, изучая монумент, низкие укрепленные здания и дороги, скорее следовавшие рельефу местности, чем доминирующие над ней.
— Я никогда раньше не бывал здесь, — ответил Мордел. — Равно как и любые другие создания Дивкома, насколько я знаю. Мне известно только следующее: группа Людей, зная, что надвигаются последние дни цивилизации, отступила в это место, надеясь сохранить себя и то, что осталось от их культуры, и пережить Темные Века.
Мороз прочитал все еще разборчивую надпись на монументе: «СУДНЫЙ ДЕНЬ НЕЛЬЗЯ ОТЛОЖИТЬ». Сам монумент состоял из полушария с неровными краями.