Михаэлла и Демон чужой мечты
Шрифт:
Решив, что в подвешенном состоянии два часа точно не продержусь, я встала и из-под платка сверкнула на гостя упрямым взглядом.
– Нет уж, сначала объяснись! Кто ты?
Гость раздумывал мгновение, а затем начал перечислять:
– Мужчина. Аристократ. Примерно двадцати пяти или тридцати лет от роду. Волосы светлые, длинные. Глаза тоже светлые. Кожа бледная. Телосложение худощавое, ступни и ладони небольшие. Голос приятный. Умен, грациозен, обучен светским премудростям, как то: танцы и этикет. Люблю лошадей
Угу, видела я, на что ты способен.
Но что он несет? Как будто юная девица перед гаданием в Ночь покровителей рассказывает, какого суженого ей хотелось бы получить от судьбы.
В глубинах души неприятно заворочался червячок сомнений, но я сперва решила рассмотреть более логичный вариант:
– Блаженный?
Гость целую минуту раздумывал:
– Вроде бы нет.
Предполагается, что я вот так на слово должна поверить? Если бы он не вытащил меня из очень неприятной ситуации, точно бы не поверила. А вытащил ли? Не засунул ли в нее еще глубже?
– Ладно, зайдем с другой стороны, – решила дать ему шанс я. – Что за ритуал проводила ведьма? Она тебя призвала? Откуда? Назад можно вернуть?
Кажется, он что-то сказал про свое аристократическое происхождение. В таком случае ему правда не страшны Ффруа. И меня он защитить сможет. И как знать, возможно, даже поможет вернуть наследство и наказать Ритхеля. Вот хорошо бы было!
– Не призвала, а создала, – поправил результат ведьминого ритуала, чем вдребезги разбил мои мечты.
– Живого человека из ничего?! – Я так и ахнула.
Лучше бы уж блаженный.
– Да. – Ответ оказался коротким и неутешительным.
– Но так не бывает!
– Именно. – Результат запрещенного ритуала неожиданно не стал спорить. – Поэтому я чувствую в себе как минимум две личности, спаянные в одну, а от разнообразных знаний голова, кажется, готова взорваться. Пожалуйста, дай мне немного прийти в себя.
Прозвучало так жалобно, что я невольно прониклась, даже всей душой захотела помочь. Но сделать я ничего была не способна, во всяких магических штучках совершенно не разбиралась, а потому только и могла, что разглядывать странное магическое явление в моем одеяле.
Нового ничего не увидела. Разве только ногти у него черные, и на руках, и на ногах. Жутковато выглядят. Сам же страдалец настолько глубоко погрузился в себя, что, казалось, ничего вокруг не замечал.
Ладно, если нагрянут непрошеные гости, буду громко кричать. Надеюсь, он очнется.
Прошел почти час, прежде чем я смогла немного расслабиться. Двигаясь на цыпочках, чтобы не мешать, я прошла к сундуку, взяла чистое платье и вместе с ним отправилась на кухню, не забыв задернуть плотную занавеску, служившую дверью. Здесь еще осталась вода, принесенная с утра, хватит, чтобы умыться.
Избавившись от одежды,
Прохладная вода не только смыла грязь, вроде бы даже и боль стала меньше ощущаться. Хотя, может, я просто начала привыкать к ней. Хотелось лечь и уснуть, а проснувшись, понять, что этого дня не было. Ведь за него произошло столько всего, чего вроде бы не могло случиться… Вот бы мне и правда привиделось!
Однако когда я влезла в чистое платье, желудок сжался вполне по-настоящему. Это заставило вспомнить о лепешке с зеленью, припасенной на завтрак, но так и не съеденной. Она, конечно, давно остыла, и гостю половину отделить придется, но от одного только запаха я почувствовала себя чуточку счастливее.
– Есть хочешь? – Я осторожно сунулась к беловолосому, который так и сидел с отсутствующим видом.
Но при моем появлении… вернее, когда запахло едой, сразу же оживился.
– Ага. Так вот чего мне хотелось! – и жадно потянулся за своей долей.
Ужин был скудный, но от комментариев по этому поводу кое-кто воздержался. Хотя свою половину лепешки умял в минуту и время от времени поглядывал на мою, но я не изъявила готовности ее уступить, а он не стал просить. Что ж, может, мы и поладим.
– Откуда зелень? – нарушил молчание он, когда я уже доедала.
Видимо, чтобы отвлечься.
– В кухне на подоконнике вырастила, – отозвалась я и торопливо запихнула в рот последний кусочек.
Голубые с золотом зрачка глаза оглядели меня как-то странно, и их обладатель медленно произнес:
– У тебя бок сильно ушиблен. Но прости, лечить пока не рискну. Я точно не уверен, что умею это делать.
– Переживу, – отмахнулась я. Только бы наемники Ффруа не нагрянули, а остальное все неважно! – Кстати, надо имя тебе придумать, а то без него неудобно.
Мужчина наморщил лоб, но уже миг спустя уверенно покачал головой.
– Спасибо, но у меня уже есть. Тавиш.
Непривычно. Но ничего, запомнить несложно.
– А я – Михаэлла, – вспомнила, что так и не представилась.
– Красиво. – Никогда раньше даже близко применительно ко мне не говорили этого слова, и я, признаться, немного растерялась. Под платком щеки непривычно защипало. – Даже слишком красиво для простой деревенской девки.
Вторая часть похвалы прозвучала малость снисходительно, но восторг, захлестнувший меня изнутри, и смущение нисколько от этого не померкли. А еще вдруг отчаянно захотелось узнать, какой бы я была, если бы меня не обезобразила болезнь. То есть, разумеется, я могла это себе вообразить, но сейчас, как никогда, захотелось хоть на миг увидеть свое лицо без уродливых следов.