Михаил Горбачёв. Жизнь до Кремля.
Шрифт:
Скот и молоко (под ветеринарным контролем) также увозят крупные мясо-молочные комбинаты и заводы. В Канаде, как и в США, имеется развитая инфраструктура (дороги и воздушные коммуникации). Сельское хозяйство насыщено разнообразными машинами и орудиями, производители которых по первому требованию немедленно доставляют в хозяйства любые запчасти и агрегаты как внутри Канады, так и в зарубежные страны. Всё это сначала надо в огромных масштабах организовать и сделать в нашей стране, для чего требуются большие субсидии сельскому хозяйству, а уж на базе этого говорить о перенесении опыта Канады в СССР.
Леонид Николаевич Ефремов комментирует
В. Сушков(65-летний замминистра внешней торговли, арестованный в декабре 1985 года после обеда в Грановитой палате Кремля в честь Американо-советского торгово-экономического совета, сопредседателем которого он был, приговорённый к шести годам лишения свободы за взяточничество):
— Однажды в моём кабинете в Министерстве внешней торговли раздался звонок правительственной «вертушки». Говорил один из помощников Горбачёва. Он сказал мне, что я включен в качестве эксперта в делегацию Верховного Совета СССР, выезжающую в Канаду. Я был сопредседателем Советско-Канадской торгово-экономической комиссии и хорошо знал вопросы наших коммерческих отношений с этой страной.
Сообщение было неожиданным, никто со мной предварительно не разговаривал, и я молчал, обдумывая это предложение. Помощник подождал и потом спросил меня: «Вы что, недовольны?» Тут я опомнился и ответил, что сочту за честь работать с Михаилом Сергеевичем. «Ну, то-то же», — услышал я в трубке. Поездка была интересная. В составе делегации был и министр сельхозмашиностроения А.А. Ижевский, делегацию сопровождал наш посол в Канаде А.Н. Яковлев. Я его хорошо знал, мы были соседями, жили в одном доме, часто общались, в том числе и в неформальной обстановке. В то время он был вполне ортодоксальным коммунистом — ничто не предвещало того, что он превратится в «отца демократии».
В самолёте был специальный салон для Горбачёва, где мы собирались, когда он готовился к встрече с канадцами. За обедом произошёл забавный инцидент. Горбачёв спросил меня, что мы будем пить. В то время уже начинали бороться с пьянством, и предложение Михаила Сергеевича меня застало врасплох: я только что был зачислен в некое общество по борьбе с пьянством. Но надо было говорить правду, и я сказал, что не пью водку и коньяк, однако люблю виски (что, конечно, непатриотично). «Ну а мы выпьем нашу водочку», — сказал Михаил Сергеевич и был с энтузиазмом поддержан всеми членами делегации. А у меня в голове, когда я получил стакан виски, бродили крамольные мысли. «Что за двойное сознание?!» — подумал я. Но эти мысли вслух, конечно, не высказал. Мне даже стало стыдно, что я так плохо подумал о нашем ведущем государственном деятеле. Ведь Горбачёв был для меня живой моделью нового коммунистического лидера.
Поездка в Канаду прошла успешно. Политическую линию обеспечивал Горбачёву А.Н. Яковлев, хорошо подготовленный, знающий своё дело посол.
После этого знакомства с М.С. Горбачёвым я часто участвовал в его переговорах, особенно с американскими фирмами. Перед подобного рода встречами он советовался со мной, но не очень глубоко вникал в ситуацию, был чересчур уверен в себе, рассчитывал, что эрудиция и занимаемый высокий пост страхуют его от любых ошибок и промахов.
Это подтверждалось на встречах с иностранцами. К чести Горбачёва надо сказать — он умел прекрасно вести беседу. Я это заметил ещё в Канаде. Представьте себе: человек первый раз попадает в капиталистический парламент
Два раза он спокойно ответил на нападки консервативного депутата, а на третий раз под аплодисменты процитировал известную на Востоке фразу: «Собака лает, а караван идёт вперёд». На другой день газеты нарисовали Горбачёва с караваном, а на обочине стояла лающая собака с головой сердитого депутата. Все мы были горды за главу делегации.
По результатам поездки в Канаду мы с Ежевским подготовили много интересных предложений Горбачёву по расширению торгового сотрудничества с Канадой. Знаю, что и А.Н. Яковлев много трудился и писал для него после этой поездки.
Но, к моему большому сожалению, всё это кончилось ничем. Я не понимал, что произошло. Ведь Горбачёву было достаточно поднять трубку и позвонить в Госплан, дать задание — и всё было бы немедленно реализовано.
Но время шло, и, к сожалению, ни один из вопросов не решался. У нас это вызывало недоумение, а у бизнесменов — разочарование. Конечно, они критиковали меня. И снова, как тогда в самолёте, когда мы выпивали, нарушая сухой закон, меня начали преследовать, как я считал, крамольные мысли. Получалось что-то не то. Красивые идеи, объёмные высказывания и обобщения, блестящая риторика. Всё это стало представляться мне игрой в слова, которая в коммерции недопустима. И всё же я оправдывал Михаила Сергеевича. Я говорил себе, что всё это мелочи, более важные государственные заботы отвлекли его от собственных же планов. Ведь ему видней, что делать…
Конечно же, беседы Горбачёва с Яковлевым в Канаде шли не по поводу выгодных для Советского Союза сельскохозяйственных контрактов с этой страной. Яковлев прощупывал высокого гостя по более существенным «общечеловеческим» проблемам. Вспоминая о памятных разговорах с Горбачёвым, которые состоялись в Канаде в мае 1983 года, академик А.Н. Яковлев позднее говорил, что уже тогда они были единомышленниками по вопросу прекращения разного рода репрессий — моральных и физических. Имелся в виду прежде всего высланный в Горький академик А. Сахаров.
А.Н. Яковлев:
— Я говорил, что это же позор, это стыд — академика держать в ссылке. И Горбачёв меня поддерживал, соглашался со мной.
Главный руконаводитель, или человек за спиной
В. Афанасьев:
— Александр Яковлев, тогда первый заместитель заведующего Отделом пропаганды ЦК, опубликовал в «Литературной газете» статью «Против антиисторизма». Большую, в две полных полосы. Статья не понравилась Брежневу и особенно Суслову: они усмотрели в ней антирусские мотивы.
Яковлев был немедленно выслан — послом в Канаду, где «промучился» целых десять лет. В 1983 году он возвратился в Москву и за какие-то шесть лет сделал головокружительную карьеру, что многих удивило и поразило. Судите сами: директор Института мировой экономики и международных отношений; заведующий Отделом пропаганды ЦК; секретарь ЦК; кандидат в члены Политбюро; член Политбюро ЦК.
Молниеносно превратился он из доктора исторических наук в члена-корреспондента, а в 1991 году стал академиком, причём избран был по отделению экономики. Странная метаморфоза — журналист, историк, неистовый ругатель «загнивающего» капитализма стал академиком-экономистом, хотя ни одной книжки по экономике не написал.