Михаил Горбачёв. Жизнь до Кремля.
Шрифт:
Об этом звонке с удивлением и даже какой-то растерянностью поведал мне Андропов. Ответ Юрия Владимировича был сдержанным:
— Андрей, это дело генсека.
В. Фалин:
— Мне весьма не понравился «компромисс»: М.С. Горбачёв — в Генеральные секретари, А.А. Громыко — в Председатели Президиума Верховного Совета СССР. Ещё раздражало, как всё это обставлялось. Чтобы члены Политбюро не разодрались, участники Пленума ЦК должны были добровольно подвергнуться оболваниванию.
Когда Громыко взошёл на трибуну и в роли повивального деда
— Добился-таки министр своего. Пусть наполовину.
После смерти Брежнева министр потребовал разделения постов Генерального и Председателя, с чем и подступился к Андропову. Тот не забыл — «каждый должен заниматься своим делом». Громыко пришлось довольствоваться креслом первого заместителя Председателя Совета Министров. В ожидании кончины Андропова Громыко нацелился на пост Генерального секретаря. Устинов и другие поставили ему заслон из умиравшего Черненко — лучше никакой Генеральный секретарь, чем Громыко.
В. Крючков:
— В январе 1988 года указом Президиума Верховного Совета СССР мне было присвоено воинское звание генерала армии. Указ был подписан Председателем Президиума Верховного Совета СССР А.А. Громыко. Андрей Андреевич позвонил мне и тепло поздравил.
Состоялся необычайно откровенный разговор, учитывая сдержанный характер Громыко. Вспомнили Андропова, Устинова. Андрей Андреевич заметил, что в их лице он потерял друзей-единомышленников. Особенно высоко отозвался о Юрии Владимировиче.
По ходу разговора Громыко обронил фразу, что ему, видимо, придётся уходить на пенсию, но на душе неспокойно:
— Боюсь за судьбу государства. В 1985 году после смерти Черненко товарищи предлагали мне сосредоточиться на работе в партии и дать согласие занять пост Генерального секретаря ЦК КПСС. Я отказался, полагая, что чисто партийная должность не для меня. Может быть, это было моей ошибкой, — заключил он.
Я внимательно слушал, понимая, что не всё в стране идёт гладко.
Конкурент номер пять. Н.А. Тихонов
Михаил Сергеевич вспоминал, как незадолго до кончины Черненко Чебриков поделился с ним содержанием своей беседы с Председателем Совета Министров Тихоновым, пытавшимся убедить председателя КГБ в недопустимости избрания Горбачёва на пост Генерального секретаря. Чебрикову показалось, что Николай Александрович Тихонов сам претендовал на это место. Но председатель КГБ твёрдо занял сторону Горбачёва.
В. Печенев:
— Говорят — когда-нибудь это, конечно, будет известно точно, — что на первом после смерти Черненко (через два часа) заседании Политбюро Тихонов предложил в генсеки Гришина, а Гришин, играя в скромность, — Тихонова. Тогда поднялся Громыко и сказал, что, наверное, по стажу (им с Тихоновым было уже под восемьдесят лет!) он тоже подходит. Но нельзя смешить советских людей и Запад, надо избрать молодого и энергичного человека — Горбачёва. Большинством голосов прошло его предложение. Впрочем, в одном из интервью Громыко утверждает,
Е. Лигачёв:
— Николай Александрович Тихонов — личность своеобразная. Человек высокой личной культуры, он держался независимо, умел отстаивать своё мнение. Он хорошо знал сферу производства, но редко в последние годы выезжал на места. Кроме того, самостоятельность мышления нередко переходила у Тихонова, я бы сказал, в самоцель, порой он ставил свою точку зрения выше коллективного мнения, не воспринимая разумные аргументы, — возможно, в этом проявился преклонный возраст. Да и в перспективу Тихонов уже не заглядывал, ограничиваясь в основном текущими делами. Общаясь с Николаем Александровичем, я частенько думал: сбросить бы ему годков этак двадцать, был бы хорошим Председателем Совмина. Но он пересидел свой лучший возраст в замах.
Кстати говоря, в 1989 году Тихонов прислал Горбачёву письмо, в котором вспоминал о своей позиции, занятой на заседании Политбюро в 1984 году, когда Черненко поставил вопрос о том, чтобы поручить ведение Секретариата ЦК Горбачёву. Тихонов писал, что под влиянием новых обстоятельств переосмыслил свою прежнюю точку зрения и считает, что был не прав…
Г. Арбатов:
— Самым нелепым, просто анекдотическим было, по моему убеждению, назначение на ответственнейший пост Председателя Совета Министров страны Н.А. Тихонова, малограмотного, бездарного человека (тоже из старых приятелей Брежнева). Вклад в экономический упадок нашего государства он внёс немалый.
Конкурент номер шесть. В.И. Долгих
В. Болдин:
— Ещё одним кандидатом на пост лидера был В.И. Долгих. Его двигали Черненко и Тихонов, да практически всё руководство Совмина. В.И. Долгих занимался важнейшими отраслями экономики — топливно-энергетическим комплексом, машиностроением и имел немалое влияние среди производственников. Сам он работал директором известного Норильского комбината, прошёл многие хозяйственные и партийные ступени. С должности первого секретаря Красноярского крайкома он пришёл в ЦК КПСС. Н.А. Тихонов его активно поддерживал, приглашал для обсуждения многих вопросов, рассматриваемых Совмином. Всё это нервировало Горбачёва и усложнило его отношения с Долгих до предела.
— Опять Тихонов зовёт Долгих на совещания в Совмин, — возмущался Горбачёв. — Вождя хотят из него сделать.
Михаил Сергеевич всеми мерами ограничивал влияние Долгих, развернул против него тайную войну, которая в конце концов закончилась поражением Долгих. Владимир Иванович ушёл на пенсию, хотя ещё был полон сил и имел возможность трудиться и приносить пользу делу.
В.И. Долгих, уже будучи на пенсии, часто заходил ко мне, передавал письма на имя Горбачёва с просьбой разрешить ему заниматься какой-то работой, ибо жизнь становилась всё более суровой. Однако ответа он не получил.