Михаил Христофорович Чайлахян. Ученый и человек

Аксенова Н.

У Федора Эдуардовича Реймерса в те времена была пышная, чуть поседевшая шевелюра и свисающие, как у запорожских казаков, густые усы. Он сидел у нас за столом на Таганке и, как всегда, рассказывал что-то низким, с раскатами смеха голосом. Томочка, ей тогда было 4 года, долго, затаившись, смотрела на него, а потом говорила чуть дрожащим голосом, обращаясь к бабушке

Тамаре: «А Бармалея нету».

Имя Лилит для третьей внучки М.Х. родители выбрали заранее, под влиянием поэмы Аветика Исаакяна. Когда имя было объявлено вслух, все возмутились, что их лишили удовольствия участвовать в поиске подходящего имени. Но родители были непреклонны. Тамара Карповна два дня была предельно сосредоточенна. Наконец, на третий день она подняла голову, улыбнулась, и сказала: «А я знаю, как ее буду ласково называть – Лита, Литочка».

«А я буду ее называть Мадонна Лита», – сказал М.Х. Для четвертой внучки вся семья долго выбирала имя. Когда, наконец, имя было выбрано – Анна, М.Х. сказал: «Ну вот, у нас есть, Мадонна Лита, а теперь у нас будет еще и Донна Анна».

Одним из излюбленных объектов исследования у М.Х. было растение перилла. И вот в очередной день рождения он получает такую телеграмму: «Всю жизнь свою Вам посвятила, Целую нежно Вас… Перилла». Можно добавить, что почтальоном был А.А. Прокофьев.

А.А. Прокофьев очень ценил М.Х. как ученого, но упустить возможности пошутить он не мог. Однажды, после демонстрации в оранжерее опытных растений, у которых часть листьев была отрезана, А.А. заметил: «Михаил Христофорович, у Вас опыты, как в том знаменитом анекдоте. Ставят таракана на стол, бьют по столу, таракан убегает. Отрывают таракану лапки, ставят на стол, бьют по столу, таракан не убегает. Вывод – таракан слышит лапками». Поднялся гомерический хохот, который всегда сопутствовал остротам Прокофьева. Когда все успокоились, М.Х. заметил: «А знаете, Александр Аркадьевич, ведь таракан на самом деле слышит лапками, у него там слуховые рецепторы давления». Теперь гомерический хохот сопровождался еще и аплодисментами.

Когда в 40 лет Лева отрастил

бороду, М.Х заметил: «Ну, Левон, теперь ты выглядишь старше меня. Все подумают, что ты мой старший брат». Так Лева и стал называться «мой старший брат».

Папа любил играть в шахматы, но выигрывал далеко не всегда, и А.А. Прокофьев осветил этот момент в следующем стихотворном опусе:

«Наш Христофорыч Михаил,Любил играть гамбиты,За что романтиком прослыл,И был нередко битым.Сын искупил отца зевки,В другом играет стиле,За что его на две доскиПовыше посадили».

М.Х. считал, что он играет на уровне 2-го разряда, Лева играет в силу кандидата в мастера, а Араик играет в силу минус кандидата в мастера. Поэтому, играя в паре с Левой (не переговариваясь) против М.Х., они представляли собой достойных соперников, и даже общий счет был в их пользу. Но однажды в присутствии свидетеля (С.М. Базяна – отца Араика) Лева и Араик были наголову разбиты со счетом 5:0. После окончания игры Саак Мирзоевич сказал: «Даже не поверю, что вы хоть раз сыграли вничью». Крыть было нечем, триумф М.Х. был полным.

В 50-е годы Д.А. Сабинин писал, что совершенно напрасно критикуют гормональную теорию цветения (М.Х. Чайлахяна), где главный герой – флориген (цитирую по памяти): «на данный момент, это наиболее разумная и красивая теория».

В 70-е годы, один из бурных исследовательских периодов жизни, М.Х. очень часто дома за обедом рассказывал про свои опыты и полученные результаты. Все рассказывалось очень понятным и доходчивым языком. М.Х. вообще был очень хорошим докладчиком и оратором. Все мастерство М.Х. отозвалось одной, но весьма примечательной фразой Тамары Карповны: «Как просто и красиво».

Конец ознакомительного фрагмента.