Михаил Строгов
Шрифт:
Солнце уже село, но горизонт еще пылал в лучах заката, когда Надя, поддерживая Марфу Строгову, спустилась на берег Томи. Им долго не удавалось пробиться сквозь ряды людей, столпившихся на берегу, и лишь теперь они пришли в свой черед утолить жажду.
Старая сибирячка наклонилась над свежей струей, и Надя, зачерпнув в пригоршню воды, поднесла ее к губам Марфы. Потом освежилась
Отходя от берега, Надя, выпрямившись, вдруг застыла на месте. Из горла ее вырвался невольный крик.
В нескольких шагах от нее стоял Михаил Строгов!… Это был он!… Девушка ясно видела его лицо в последних отблесках заката!
Услышав Надин крик, Михаил Строгов вздрогнул… Но он достаточно владел собой, чтобы не произнести слова, которое могло бы его выдать.
И тут же, рядом с Надей, он узнал свою мать!…
Пораженный неожиданной встречей и боясь не совладать с собой, Михаил Строгов прикрыл рукой глаза и тотчас удалился.
Надя инстинктивно метнулась было к нему, но старая сибирячка прошептала ей на ухо:
— Не двигайся, дочка!
— Но ведь это он! — возразила Надя прерывающимся от волнения голосом. — Он жив, мама! Это он!
— Это мой сын, — ответила Марфа Строгова, — это Михаил Строгов, а я, как видишь, ни шагу не сделала ему навстречу! Следуй моему примеру, дочка!
Михаил Строгов пережил одно из самых сильных потрясений, которые только выпадают на долю человека. Его мать и Надя здесь. Обе пленницы, слившиеся в его сердце почти воедино, по Божьей воле нашли друг друга в общей беде! Стало быть, Надя знает, кто он. Нет, ибо он заметил жест Марфы Строговой, удержавшей ее, когда та хотела броситься к нему! Значит, Марфа Строгова все поняла и сохранила свою тайну.
Ночью Михаил Строгов раз двадцать был на грани того, чтобы рискнуть подойти к матери, но подавил в себе горячее желание обнять ее и еще раз пожать руку своей юной спутнице! Малейшая неосторожность могла погубить его. К тому же он поклялся не видеться с матерью… И по своей воле он с нею не увидится! Как только он доберется до Томска — раз уж нельзя бежать этой ночью, — он тотчас уйдет в степь, даже не поцеловав этих двух женщин, в которых сосредоточилась для него вся жизнь и которых он оставлял под угрозой бессчетных напастей!
Итак, Михаил Строгов надеялся, что эта новая встреча в лагере Забедьево не будет иметь нежелательных последствий ни для его матери, ни для него самого. Но он не знал, что кое-какие подробности этой сцены, сколь мимолетной она ни была, успела перехватить Сангарра, шпионка Ивана Огарева.
Цыганка находилась тут же на берегу, в нескольких шагах, следя, как всегда, за старой сибирячкой, которая об этом не подозревала. Она не заметила Михаила Строгова, успевшего скрыться как раз в тот миг, когда она обернулась в его сторону; однако движение, которым его мать удержала Надю, не ускользнуло от ее внимания, а блеск в глазах Марфы все ей сразу объяснил.
Теперь она не сомневалась, что сын Марфы Строговой, царский гонец,
Самого его Сангарра не знала, но она знала, что он здесь! Поэтому она не стала его разыскивать, ибо в темноте, среди несметной толпы, это было невозможно.
Не имело смысла и продолжать шпионить за Надей и Марфой Строговой. Обе эти женщины будут теперь заведомо настороже, и застигнуть их на чем-либо, что могло бы скомпрометировать царского гонца, представлялось невозможным.
Теперь цыганка думала лишь об одном: предупредить Ивана Огарева. И поэтому тотчас покинула лагерь.
Через четверть часа она дошла до Забедьева и была проведена в избу, которую занимал первый помощник эмира.
Иван Огарев принял цыганку незамедлительно.
— Чего тебе, Сангарра? — спросил он.
— Сын Марфы Строговой в лагере, — ответила Сангарра.
— Пленный?
— Пленный!
— Ага, — вскричал Иван Огарев, — теперь-то я выясню…
— Ничего ты не выяснишь, Иван, — перебила его цыганка, — ведь ты его даже не знаешь!
— Но ведь его знаешь ты! Ты ведь видела его, Сангарра!
— Его я не видела, но я видела его мать. Она выдала себя жестом, который мне все объяснил.
— Ты не ошибаешься?
— Я не ошибаюсь.
— Ты знаешь, как мне важно арестовать этого гонца, — сказал Иван Огарев. — Если письмо, которое ему вручили в Москве, дойдет до Иркутска, если оно будет передано Великому князю, тот будет начеку и я не смогу к нему попасть! Это письмо любой ценой должно быть у меня! Теперь ты пришла сказать, что обладатель этого письма в моей власти! Еще раз, Сангарра: ты не ошиблась?
Иван Огарев пришел в сильное возбуждение. Оно свидетельствовало о чрезвычайной важности, которую он придавал обладанию этим письмом. Сангарру нисколько не смутила настойчивость, с какой Иван Огарев еще раз задал свой вопрос.
— Я не ошиблась, Иван, — ответила она.
— Но ведь в лагере, Сангарра, пленников много тысяч, а по твоим словам выходит, что ты не знаешь Строгова в лицо!
— Да, — ответила цыганка, и в ее глазах сверкнула дикая радость, — я его не знаю, но его знает его мать! Иван, надо заставить ее заговорить!
— Завтра она у меня заговорит! — вскричал Иван Огарев.
При этих словах он протянул цыганке руку, которую та поцеловала, и в этом знаке почтения, привычном для северных народов, не было никакой угодливости.
Сангарра возвратилась в лагерь. Она нашла то место, где приютились Надя и Марфа Строгова, и провела ночь, не спуская с них глаз. Старая женщина и девушка так и не смогли заснуть, хотя обе изнемогали от усталости. Слишком много беспокойных мыслей держали их в напряжении. Михаил Строгов жив, но пленник, как и они! Знает ли об этом Иван Огарев, а если нет, то не может ли как-нибудь узнать? Надя думала лишь о том, что ее спутник, которого она считала погибшим, жив! Но Марфа Строгова смотрела в более далекое будущее и если недорого ценила собственную жизнь, то имела основания во всем усматривать опасности для сына.