Мила Рудик и Чаша Лунного Света
Шрифт:
Мила изумленно уставилась на Барбариса.
— Тут ведь вот какая штука, — не обращая внимания на ее удивление, продолжил Барбарис, — есть враг, значит, есть у тебя характер; у бесхребетных хлюпиков настоящих врагов не бывает. А характер в жизни — вещь не лишняя. Запомни это, Мила.
Пока Барбарис поливал из садовой лейки расставленные на всех окнах синие и светло-желтые примулы, Мила размышляла над его словами и одновременно рассматривала комнату. Ее взгляд наткнулся на номер «Троллинбургской чернильницы», лежащий на тумбочке, — тот самый, в котором была статья о проникновении
— Читала, небось? — спросил Барбарис, недобро покосившись на газету.
— Угу, — кивнула Мила. — Все читали.
— А ты брось! — гневно сверкнул глазами на Милу Барбарис. — Брехливая газетенка. Ни слова правды. Буквально. Лишь бы пошуметь и на кого напраслину возвести, вот и вся недолга! Досталось нашему брату. Последнюю неделю всех гномов проверками донимают: шагу нельзя ступить, чтоб на тебя косо не посмотрели. Всё воришка этот! И газетенка эта паршивая! А ведь ни один гном такого бы не учудил. Не верю я! Говорю тебе, все эти газетки только пустословие одно. Двенадцать голов гидры на дыбу! — хрипло выругался он и непререкаемым тоном добавил: — Больше не читай!
Барбарис выглядел таким грозным, что Миле даже в голову не пришло бы с ним спорить.
— Хорошо, — послушно согласилась она и миролюбиво улыбнулась. — Не буду.
Старый гном глубоко вздохнул и уже по-другому глянул на Милу: печально, но с улыбкой.
— Видишь, Мила, тебя только что учил не обращать внимания на всяких злыдней, а сам туда же! А ну их всех к лешему! Давай-ка лучше обедать, а? Хороший обед — вещь нужная, особенно когда настроение ни к черту! А обед у нас сегодня будет — пальчики оближешь.
Пока Барбарис и его жена носили из кухни столовые приборы, Барбарис в предвкушении вкусной трапезы во весь голос напевал хрипловатым басом:
Большой на стол поставим чан: Зальем туда раствор известки, Добавим крокодильи слезки И всыпем пуговиц стакан. Туда же режем наш палас, Гвоздей немного покрошим И веником поворошим — И супчик выйдет высший класс! Теперь начнем второе блюдо, Скорей подушки потрошить! Потом поджарить, потушить, Соль не забыть — четыре пуда. Рецепту следуем мы вроде. Добавим к каше овощей, Червей, букашек и хрущей — Все, что найдем на огороде. Эй! Кто готовит третье блюдо? Компот, кисель, прокисший квас — Мы всё сейчас сольем для вас, И будет не страшна простуда… Мы приготовили обед, Глядим вокруг… Гостей уж нет.Но, конечно же, ничего подобного никто предлагать не стал. Госпожа Белладонна выставила на стол столько всяких яств, что даже обеды в Львином зеве показались
— Держать рот открытым просто так, когда в него можно положить чего-нибудь съестного — это свинство, — отчеканил он.
И Мила принялась за еду. Когда она наелась под завязку, они еще немного поговорили об уроках, Барбарис передал наставления от Акулины, из которых следовало, что Мила обязана проводить время хорошо и с пользой, потом Барбарис проводил Милу до калитки и протянул небольшой мешочек, в котором оказались золотые и медные тролли.
— Акулина велела передать, — пояснил он. — Сказала, что тебе здесь хватит и на стаканчик «Глазуньи» в кафе и если вдруг что купить нужно будет.
Напоследок Барбарис похлопал Милу по плечу и добавил:
— Как снова приеду в город — сообщу. А ты держи хвост пистолетом и не обращай внимания на то, что говорят. В общем, удачи тебе. С твоей расцветкой удача не помешает.
Вечером, сидя вместе с Ромкой и Белкой в гостиной, Мила напевала себе под нос: «Гвоздей немного покрошим и веником поворошим…», когда в дверях появился Яшка. Он был чем-то обеспокоен. Он стремительно подошел прямо к их троице и взволнованно сообщил:
— Там Алюмина с Полиглотом воюет в столовой. Может, ему нужно прийти на подмогу, а? Как бы она ему чего-нибудь не сделала.
Мила с Ромкой подскочили и, не долго думая, побежали в столовую. Когда они пришли туда, то застали такую картину: Полиглот испуганно вжал свою великанскую голову в урну, как будто очень хотел бы в нее нырнуть, но не мог, а Алюмина стояла напротив него, скрестив руки на груди, с командирской манерой потопывала ногой и издевательски ухмылялась.
— Превращу, как и обещала, — заявила она Полиглоту.
— За что? — спросил тот, испуганно шмыгнув носом.
— Просто так! Из вредности! — с еще большей наглостью ухмыльнулась Алюмина.
Полиглот задрожал как осиновый лист.
— Ничего она тебе не сделает! — воскликнул Ромка.
Алюмина обернулась и, заметив вошедших ребят, недовольно нахмурилась.
— Не бойся, Полиглот, — сказала Мила. Она подошла ближе и стала между Полиглотом и Алюминой. — И вообще она уже уходит.
Алюмина колебалась несколько секунд, не зная, как ей поступить. Но в конце концов, не нашла ничего лучшего, чем вскинуть повыше подбородок и с самодовольным видом фыркнуть:
— Подумаешь!
Потом развернулась и гордо удалилась из столовой. Ей самой ее походка наверняка показалась королевской. Мила, Ромка и Яшка придирчиво смотрели ей вслед, и им так не казалось.
Когда Алюмина вышла, Полиглот громко и с облегчением выдохнул:
— Ох! Чудом избежал жуткой участи.
Если бы у Полиглота была такая возможность, то он непременно бы вытер лоб платком. Мила так решила, потому что заметала, как гекатонхейр с сожалением подкатил глаза.
— А что случилось-то? — спросил Яшка.