Мила Рудик и руины Харакса
Шрифт:
К удивлению Милы, Гарик не стал учить ее новым заклинаниям, вместо этого, имитируя нападение, вынуждал ее саму искать лучшие способы защиты из того арсенала заклинаний, который она уже имела. В целом Гарик был доволен уровнем их подготовки. Единственное, что его огорчало — у Милы до сих пор не получалось левитировать. Впрочем, в этом он был не одинок. Профессор Воробей на уроках левитации, глядя на Милу поверх очков в черепаховой оправе, вздыхал и удрученно произносил нараспев «Ох-ох-ох». Милу утешало только то, что такие же вздохи и охи учитель адресовал доброй половине ее однокашников-меченосцев.
—
Мила подняла взгляд на учителя боевой магии. В руках у него находилось три свитка, каждый был скреплен красноватой сургучной печатью. Когда профессор вручил один из свитков Гарику, Мила заметила выдавленные на сургуче буквы «СР». «Смелый», «Рудик» — машинально расшифровала она в уме значение аббревиатуры. Глянув краем глаза на стоящего в шаге от нее Фреди, Мила увидела на сургуче свитка у него в руках буквы «ВК» («Векша», «Капустин»), и поняла, что догадалась верно.
— Свитки, на которые нанесены карты, вы развернете не раньше, чем начнется испытание, — произнес профессор. — Сразу должен вас огорчить: на карте вы не увидите весь путь сразу — он скрыт Туманными Чарами (видишь то, что близко, дальнее — скрыто). Карты будут вести вас: когда вами будет пройден первый отрезок пути, карта откроет следующий.
Гурий Безродный окинул взглядом шестерых участников Соревнований.
— На испытание вам дается два часа. К истечению этого времени вы должны вернуться на это самое место, где вас буду ждать я и судьи.
Судьи… Мила непроизвольно повернула голову в сторону заросшей плющом старой парковой беседки, где расположились учителя Думгрота: профессор Чёрк и малознакомый Миле преподаватель курса «Инверсии» профессор Шмигаль. Высокий, сухощавый, с черными волосами, всклокоченными так, что казалось, будто на голове у него пробиваются маленькие рожки, с длинным крючковатым носом и острым взглядом черных глаз он выглядел поистине инфернальной личностью. Магические инверсии начинали изучать только в Старшем Думе, поэтому на уроках с профессором Шмигалем Мила еще не встречалась. В качестве третьего судьи на первом испытании присутствовал Владыка Велемир. Гурий Безродный пояснил, что каждое испытание будут оценивать трое судей, каждый раз новые. Последнее и заключительное — по традиции — должны будут судить деканы факультетов.
— Когда отпущенное вам время выйдет, вы останетесь без карты. На этом поиски артефакта будут закончены. Задача ясна?
Шестеро ребят закивали головами в знак согласия.
— В таком случае, господа участники Соревнований, ваше первое испытание началось. Улица Ста Личин уже ждет вас. Удачи!
В начале улицы дорогу преграждал темно-серый, словно покрытый вековым
Шестеро ребят, приближаясь к шлагбауму, невольно замедлили шаг — с обеих сторон улицы из-за домов стал выползать пепельный туман. Он поднимался вверх, словно вырастал над домами двумя плотными высокими стенами, превращая улицу Ста Личин в узкий коридор, замкнутое пространство, отрезанное от остального мира.
— Кажется, нам не рады, — бодрым голосом заметил Гарик; на лице его заиграла улыбка человека, который принимал брошенный ему вызов.
Мила пока еще не понимала, что происходит.
— Кикиморы почувствовали приближение чужих, — пояснил Фреди. — Они дают нам понять это.
— Проще говоря, — присоединилась Улита, — это предупреждение не соваться на их территорию.
Краем глаза Мила заметила, как Сергей Капустин набрал полную грудь воздуха, явно намереваясь выкрикнуть какое-то заклинание.
Не одна она это заметила: Гарик приподнял правую руку и быстро соединил концы всех пальцев, словно имитировал этим жестом захлопнувшую пасть собаку. Одновременно золотистый топаз на его руке коротко вспыхнул. Капустин поперхнулся, не успев произнести ни слова, и удивленно вытаращился на Гарика.
— Если приходишь в гости, а хозяева тебе не рады, лучше вести себя потише, — с улыбкой сказал ему Гарик. — Обидно, конечно, когда твоя физиономия не вызывает у хозяев приступа щенячьей радости, но это еще не повод кричать.
Капустин нахмурился. Мила заметила, что на лицах Фреди и Улиты появились снисходительные улыбки.
— Гарик, кончай выпендриваться, — миролюбиво сказала Улита.
Гарик не обиделся. Он сделал глубокий вдох, словно втягивал в свои легкие туман, подкрадывающийся к шлагбауму — черте, отделяющей шестерых ребят от улицы Ста Личин.
— Я не выпендриваюсь, — сказал он, изучая туманную дорогу по ту сторону шлагбаума. — Я настраиваюсь на нужную волну.
— А, так это у тебя сейчас прелюдия перед битвой? — догадалась Улита; в ее голосе прозвучала ирония. — Вступительная часть. Я правильно поняла?
— Схватываешь на лету, — усмехнулся Гарик.
Мила с Сергеем многозначительно переглянулись и оба пожали плечами, как бы молча соглашаясь с тем, что старшие чего-то мудрят, но лучше не вмешиваться. Украдкой Мила покосилась на Лютова: на его лице явственно читалось холодное презрение. Прелюдии его не интересовали — ему хотелось выиграть, и промедление действовало ему на нервы.
— Открой путь, — ровным голосом негромко и отчетливо произнес Гарик, отправив вперед неяркую вспышку золотистого света от своего перстня.
Серый, запыленный шлагбаум медленно с гнетущим скрежетом поднялся, пропуская шестерых ребят на улицу Ста Личин.
— Время прелюдии истекло, — сказал Гарик. — За этим шлагбаумом начинается испытание.
Он посмотрел на Милу и, обращаясь только к ней, словно все остальные в этот момент перестали для него существовать, сказал: