Мила Рудик и тайна шестого адепта
Шрифт:
Ромка стоял, прикрывая лицо одной рукой, и тяжело дышал — видимая часть лица и тыльная сторона кисти были покрыты ожогами.
— Ромка! — воскликнула Мила, но не успела даже подняться на ноги.
Ледяная волна обрушилась на них неожиданно. Секунду назад Мила видела вокруг себя извивающиеся водяные щупальца, и вот уже она задыхается и, кашляя, пытается вытолкнуть попавшую в легкие воду. Водяной поток подкинул ее вверх, закружил и понес куда-то, бросая из стороны в сторону, — задыхающуюся и полностью утратившую контроль над собственным телом.
Когда Мила пришла в себя, она
Белка с Ромкой, как и она, растянулись на ступенях. Оба, пытаясь подняться, задыхались.
— Что это было? — севшим голосом спросила Мила, разглядывая друзей.
Ромкино лицо и руки были в ожогах, а Белкины глаза по-прежнему ужасно слезились. Мила бегло осмотрела себя и удивилась — кажется, ей досталось меньше остальных: подпаленные на концах волосы и промокшая насквозь школьная форма — вот и весь урон.
— Я думаю, это были элементали, — задышав, наконец, ровнее, сказал Ромка, принимая сидячее положение.
— Элементали, — повторила Мила, пытаясь вспомнить, знает ли она, что это такое, но слово ей ни о чем не говорило. — Что это?
Ромка дернул щекой и зашипел сквозь зубы от боли.
— Духи стихий, — ответил он.
— Духи стихий? — удивилась Мила. — Подожди, но разве духи стихий не должны выглядеть иначе? Ну, там… саламандры, сильфы и тому подобное?
Ромка покачал головой, одновременно бросив сочувственный взгляд на Белку, которая отчаянно терла красные веки, пытаясь их очистить от песка. Судя по обильному слезотечению — без особого успеха.
— Элементали не имеют ни физической оболочки, ни постоянной формы, — объяснил Ромка. — Они могут принимать форму нечисти, к примеру, или некоторых волшебных существ, но… Если какой-то маг связывает элементалей чарами, он наделяет их формой на свое усмотрение. Кто-то запечатал в башне Бафомета четырех элементалей и наделил их той формой, которую мы видели. Лис — это, судя по всему, элементаль стихии огня, кобра — стихии земли, коршун — стихии воздуха, осьминог — элементаль стихии воды.
— Лапшин, — всхлипывая от боли и слез, проговорила Белка, — ты что, еще и рассмотреть их успел?
Ромка скептически изогнул одну бровь.
— Их трудно было не заметить, знаешь. Они огромные!
— А?..
— Точно, — вспомнил Ромка, — тебе же глаза песком засыпало, поэтому ты ничего не видела.
— А как можно запечатать духов? — заинтересованно спросила Мила; она впервые слышала о таком чародействе.
— Печатью служения, — ответил Ромка. — Я, вообще-то, не слишком-то в этом разбираюсь. Знаю только, что есть способы заставить духов или демонов служить тебе. Черные маги, к примеру, пользуются ими на полную катушку. Но элементали, как духи стихий, к черной магии вроде бы никакого отношения не имеют, значит, печатью служения могут пользоваться и белые маги.
Мила задумалась над словами Лапшина.
— Значит, ты все-таки думаешь, — спросила она, — что магом, который запечатал в башне элементалей, был Терас?
Ромка пожал плечами.
— Похоже на то.
Мила хмыкнула и бросила взгляд наверх.
—
Ромка досадливо цыкнул и поморщился — ожоги на его лице должны были причинять ему сильную боль.
— Но какой смысл Терасу просто прятать что-то?
— Наверное, он хотел, чтобы спрятанную им здесь вещь нашел тот же, кому достанется дневник, — сказала Мила и добавила: — Бледо.
Ромка посмотрел на Милу хмурым взглядом и мрачно пошутил:
— Он хотел убить своего сына? Вот что значит любящий отец.
Мила издала короткий смешок, удивляясь, что, даже страдая от боли, Ромка умудряется иронизировать.
— Нет, скорее всего, это загадка — точно так же, как было с Дуатом. Тот, кто ее разгадает, снимет печать, освободит элементалей и тогда уже беспрепятственно сможет забрать спрятанную здесь Терасом вещь.
— Тогда, может, нам стоит подключить Бледо? — предложил Ромка. — Если Терас был так уверен, что его сын сможет разгадать его загадки, то пусть Бледо нам поможет.
Мила вспомнила, какое выражение лица было у Бледо в тот день, когда он отдавал ей дневник, и ответила:
— Я думаю, Бледо… не хочет связываться с прошлым своего отца.
Ромка качнул головой, словно говоря, что вполне его понимает, а потом вдруг удивленно хмыкнул.
— А Терас был не таким уж слабаком, если смог запечатать элементалей и создать такую опасную ловушку, — немного удивленно и в то же время уважительно сказал он. — Трудно поверить, что над таким сильным магом издевались одноклассники.
Мила какое-то время смотрела на Ромку, потом задумчиво ответила:
— Может быть, в какой-то момент Терас просто решил, что не хочет больше быть слабым и должен стать сильнее. Но чтобы стать сильным, ему понадобилось время.
Ромка посмотрел на нее слегка озадаченно, но ничего больше не сказал, только снова хмыкнул и тут же со стоном зажмурил один глаз.
— Сильные ожоги, — нахмурившись, сказала Мила. — Досталось тебе.
— Заживет, кожа вроде не слезла, — беззаботно ответил Ромка. — Ну что? Попытаемся войти туда еще раз? Не уходить же с пустыми руками. Теперь знаем, что нас ждет, — будем наготове.
Мила медлила с ответом. Она еще раз оценила взглядом состояние своих друзей и мгновенно приняла решение.
— Сидите здесь! — сказала она и бросилась по лестнице наверх.
Для Ромки с Белкой элементали были слишком опасны. Мила чувствовала свою ответственность за друзей и не хотела, чтобы они пострадали еще сильнее. Она должна справиться сама.
Первым делом, войдя в бывший кабинет алхимии, Мила зажгла огонь своего перстня и выставила его вперед, готовая реагировать, когда появится опасность. В облаке малинового света, исходящего от карбункула, она осторожно направилась вперед, без конца оглядываясь по сторонам и ожидая появления элементалей. Как ни странно, но ей беспрепятственно удалось дойти почти до центра класса — духи стихий не появлялись. Однако, несмотря на предосторожность, к атаке она оказалась не готова.