Мила Рудик и тайна шестого адепта
Шрифт:
Все молчали. Ромка лениво зевнул. Яшка Берман зачем-то положил руку на живот, словно его подташнивало от переживаний. Иларий щурил глаза и смотрел в одну точку перед собой — настраивался на первый в своей жизни переход в пространстве.
— Прекрасно, — закончил свое вступление профессор Шмигаль. — Сейчас каждый из вас получит бирку с номером аудитории, в которую вам нужно будет телепортироваться. У опытного мастера Инверсий телепортация занимает в среднем две-три секунды. У вас на это может уйти до десяти секунд.
Называя
— Во всех аудиториях, указанных на ваших бирках, — сказал профессор Шмигаль, — на данный момент уроков нет. Специально были подобраны пустующие классы, чтобы мы с вами беспрепятственно могли провести наше первое практическое занятие по телепортации. Те, кто успешно справятся с заданием, никуда не уходят, остаются на месте и ждут.
Учитель окинул взглядом стоящих перед ним учеников.
— Если все поняли, куда нужно переместиться, то можем начинать.
Некоторые ребята переглядывались между собой, кто-то впивался взглядом в бирку, беспокоясь, как бы не забыть или не перепутать место назначения. Мила осторожно скосила глаза на Лютова: спокойный, расслабленный, но все же по глазам видно — предельно сосредоточенный. Она нахмурилась — нельзя ему уступить, ей тоже нужно сосредоточиться.
— Запомните, — напутственно произнес профессор Шмигаль, — вам не нужно представлять весь путь — только вход в кротовину и выход из нее в нужном для вас месте.
Он сделал взмах рукой.
— Действуйте.
Мила не успела даже велеть себе сконцентрироваться, чтобы представить проход в пространстве, как краем глаза уловила движение. Она машинально повернула голову и, широко распахнув глаза, застыла. Ей удалось лишь увидеть, как фигура Лютова на миг смазалась, будто размытый водой акварельный рисунок, и исчезла.
Быстро! Слишком быстро!
В первый момент она была в шоке, осознав, насколько сильно до сих пор уступает ему. Он не просто сделал все с первой попытки — его телепортация была молниеносной! Она уже привыкла к тому, как быстро телепортируется Вирт, но ведь он не был студентом на своем первом уроке телепортации!
— Ничего себе, — произнес кто-то в классе.
— Вы это видели? — вторил ему шепотом еще один голос.
— Не отвлекайтесь! — осадил учеников отдающийся эхом голос профессора Шмигаля. — Ваша задача — успешно телепортироваться! Это единственное, что должно вас сейчас волновать, как если бы от этого зависела ваша жизнь!
«Именно, — мысленно согласилась Мила. — Если я телепортируюсь позже него, я уступлю ему на шаг. Если у меня сегодня не получится ничего вообще — я уступлю ему на целую милю».
«Забудь о нем, — велела она себе. — Главное — телепортироваться».
Мила решительно выбросила из головы Лютова, а заодно все остальные отвлекающие
«Как будто от этого зависит моя жизнь», — твердо произнес ее внутренний голос.
Она нарисовала в своем воображении класс истории магии: витражи окон, изображающие драконов, рыцарей и принцесс, высокий конусообразный потолок с балочным перекрытием, каменные стены башни Геродота. Словно протянув в сознании невидимую нить от класса истории магии к себе, она представила прямо перед собой вход, напоминающий кротовую нору.
Вперед!
Мила мгновенно почувствовала — что-то изменилось. Она открыла глаза и сразу же поняла, о чем говорил профессор Шмигаль, — темнота вокруг нее была кромешной. Ничего похожего на ночной мрак, в котором даже без луны и звезд на небе все равно можно было различить очертания домов или деревьев. Сейчас же тьма была такой, будто исчезла сама реальность, исчезло все, кроме нее, Милы. И еще… абсолютной была не только темнота, но и тишина — ни единого звука. Это было настолько пугающе, что Мила вдруг почувствовала приближение паники.
«Спокойно, — велела она себе. — Все нормально. Так и должно быть».
Она вспомнила, что профессор Шмигаль говорил о длительности перехода.
До десяти секунд.
Решив не обращать внимания на то, сколько уже времени прошло, Мила начала считать:
Раз. Два. Три…
Она сосредоточенно удерживала в воображении картину: выход из кротовой норы в класс башни Геродота.
Четыре. Пять…
Сдерживать подступающее к горлу волнение было непросто.
Шесть. Семь…
Кромешная темнота развеялась внезапно, и тотчас, не успев ничего разглядеть перед собой, Мила на что-то наткнулась. Охнув, она вдруг осознала, что падает. Мила машинально вскрикнула и полетела лицом вниз.
— Ч-черт, — вырвалось у нее, когда она поняла, что растянулась ничком и не может встать.
Перед глазами все плыло — то ли это был побочный эффект от перемещения в пространстве, то ли последствия падения. Хотя, как ни странно, она даже не почувствовала, что ударилась. Кажется, выйдя из кротовины, она наскочила на что-то большое и, нечаянно толкнув этот предмет, упала сверху.
Решив узнать, на что же ее угораздило свалиться, Мила с трудом приподнялась на локтях и открыла глаза, надеясь, что зрение нормализовалось.
В первый момент, увидев, что под ней лежит человек, Мила так запаниковала, что с ее губ уже готовы были сорваться извинения. Однако все слова прилипли к нёбу, как только она узнала глядящие на нее черные глаза.
Лютов чуть поморщился, словно только что больно ударился головой.
— Тебе удобно, Рудик? — совершенно спокойным, невозмутимым голосом спросил он.