Мила Рудик и загадка Сфинкса
Шрифт:
Бледное лицо вампира выглядело обеспокоенным.
— Я не по своей воле, — оправдываясь, сказала Мила. — Почему-то вдруг потухли все фонари. То есть… все два… И в темноте я потеряла своих друзей.
— Но отчего же, скажите, пожалуйста, вы не воспользовались своим кольцом? — пораженно воскликнул господин Острик.
— Оно не загорается, — в расстроенных чувствах пожала плечами Мила. — И, кажется, у моих друзей тоже. Я слышала, как они выкрикивали «Свет!», но света не было.
— Не было? — озадаченно переспросил Острик.
Задумчивым взглядом
Вдруг глаза вампира удивленно застыли. Он смотрел на что-то за спиной Милы.
— Что с вами? — с недоумением спросила она, одновременно оборачиваясь назад, и снова вздрогнула, но на этот раз не от испуга, а от удивления.
На углу одного из домов, в тени, неподвижно стоял человек. Так как свет от фонаря бил ему в спину, то лица его видно не было — только лишь темные очертания фигуры на фоне уходящей вверх мостовой. Не было никаких сомнений в том, что человек этот наблюдал за ними: за Милой и за Остриком. Его длинная тень тянулась вдоль дороги, не доставая до ног Милы каких-нибудь пару шагов — тень высокого длинноволосого человека в развевающейся долгополой накидке.
И ничего странного не было бы в этом человеке, если бы он просто шел мимо. Но он стоял на месте — выжидающе и почти не шевелясь, только полы накидки от ночного сквозняка бились об его ноги. Он показался Миле смутно знакомым, и от этого в ее груди словно стянуло все в тугой узел неясной тревоги.
Тусклый свет фонаря за спиной таинственного человека дрогнул, заставив его тень плясать по грязной брусчатке улицы, и в тот же миг Мила ощутила, как ее шею словно стянуло невидимым горячим обручем. Острое чувство опасности буквально парализовало ее, не давая дышать, и в голове оцепеневшей, неспособной даже шевельнуться Милы мелькнула мысль, что прямо сейчас случится что-то ужасное…
— Мила! — вдруг крикнул кто-то.
Мила вздрогнула, придя в себя, и обернулась… И сразу же наткнулась на пугающий, полыхнувший красным огнем взгляд — вампир, стоящий возле нее, отпрянул и молниеносно отскочил назад. Он как-то криво и растерянно ей улыбнулся, а глаза его тревожно и виновато забегали.
— Мила, вот ты где!? — неестественно громко заговорил подошедший только что Берти. — А мы тебя обыскались! Пойдем-ка лучше, ни к чему заставлять Лапшина и Белку нервничать.
Он схватил Милу за руку и, даже не глянув на все еще неуклюже улыбающегося Острика, потащил ее за собой.
Оборачиваясь на ходу, Мила видела, что вампир смотрит ей вслед. Вид у него в этот момент был озадаченный и потерянный, словно кто-то без предупреждения стукнул его по голове. Взгляд Милы скользнул дальше по улице, туда, где от дальнего фонаря расползалось по брусчатой мостовой тусклое желтое пятно света, — загадочный неизвестный исчез.
Ромка и Белка ждали возле моста. Только когда Берти с Милой поравнялись с ними, Берти отпустил руку Милы.
— Пошли
— И что это нам дало, кроме встречи с профессором Лучезарным? — негодовала по пути обратно Белка. — Что мы узнали?
Мила, не глядя на Белку, ответила:
— Мы узнали, что Многолик — а речь шла о нем, я даже не сомневаюсь — весь прошлый год не терял времени даром, разбрасывая по городу Метки Гильдии. Он создал собственный знак и с его помощью пытался создать собственную Гильдию.
— Что-то вроде отзеркаливания, — согласился Ромка. — Тоже тайное общество, тоже черная метка… Но это должна была быть Гильдия Магов, направленная на порабощение людей немагической природы.
Белка пораженно воззрилась на Ромку.
— Что?! — отозвался он. — Я бы на его месте именно так рассуждал. Он ведь этого хотел, правда? Свергнуть власть людей и установить во всем мире власть магов.
Ребята миновали Главную площадь. Фонари тускло освещали каменные ноги тролля и торс коня Славянина. Выше свет словно натыкался на невидимую преграду и лица Трех Чародеев тонули в темной дымке ночи.
— Ты думаешь, Острик — не единственный? — спросила Мила, когда они свернули в сторону Львиного зева.
— Уверен, — живо ответил Ромка. — Более того, я думаю, что Острик — это скорее неудачная кандидатура. Судя по всему, он даже не посвящен в суть замысла. Ему просто пообещали избавление от проклятия взамен на службу. А что это за служба — он и сам не знает.
Башни Львиного зева уже маячили впереди, возвышаясь над деревьями. Ребята прибавили шагу.
— И вот что я думаю, — продолжал Ромка, — если Многолик искал союзников для такой глобальной цели, как порабощение человечества, вряд ли он стал бы ограничиваться таким вот Остриком. Значит, есть и другие.
— Ребята, — вмешался Берти, который все это время шел рядом молча и внимательно их слушал, — я как-то не очень понимаю, о чем вы толкуете. Но что-то мне подсказывает, что речь идет не о домашних заданиях. Как насчет — ввести меня в курс дела, а?
— Хватит! — воскликнула Белка, еле поспевающая за остальными и поэтому изрядно запыхавшаяся. — Хватит говорить на эту тему! Вы бы лучше подумали, что с нами со всеми будет, когда профессор Лучезарный расскажет Альбине или Велемиру, где он нас видел этой ночью!
— Не расскажет! — убежденно сказал Берти. — Видала, как сам-то струхнул, когда нас увидел? Наверняка что-то скрывает, у меня на такие дела нюх. Кстати, о скрытности… — Берти понизил голос. — Я бы не стал на вашем месте полагать, что наш милейший господин вампир такой уж простак. Вы этого не видели, но зато я видел. Он ведь Милу пытался укусить.
Берти быстро глянул на Милу.
— Только не говори, что ты не заметила.
Мила припомнила, как отпрянул от нее Острик, когда она неожиданно к нему обернулась, и как с его глаз в тот же миг словно сошла красная пелена.