Милана Грей.2

Кудрявцева Д. А.

ни один не загораживал другой. Во мне проснулась ревность, и я начала искать

неточность, неаккуратность в поделках.

– Дядя Джеймс, а сколько ты работаешь в школе? – отвлекла я его, дивясь масштабам

коллекции.

– Десять лет, – сказал он, не прерывая проверку. – Сразу как вернулся в Санкт-Стартлайф,

– дядя отставил от себя пустые скляночки и начал заполнять верхние строчки таблицы. –

Милана, поставь пока воду.

Я оторвалась от рассматривания забавных вещиц, авторы

которых мне явно не нравились

(Мой дядя!), подошла к небольшому камину в стене, повернула крючок для котла с

висевшим на нем чайником под огонь. Я достала из нижних полок, под книгами, два

набора для чаепития: две ложки, чашки, блюдца и два благоухающих засушенных цветка

заварки. Джеймс сложил колбочки в коробку, убрал в ящик стола табличку и перо. Он

взял прихватку, снял чайник с огня и заварил чай. Бутоны цветков начали распускаться и

окрашивать кипяток в красно-коричневый цвет.

Наблюдая за пером, на котором никогда не заканчиваются чернила, за каретой без

лошадей и бензина (хотела бы я посмотреть на карету с выхлопной трубой…), дивишься

старине этих предметов, но если сравнивать со вторым измерением, то развитость

одинаковая. В первом измерении все строится на волшебстве, а во втором на развитии

техники. Я, конечно, скучала по компьютеру, телевизору, телефону, хоть они здесь были и

не нужны. К удивлению, я легко привыкла к использованию пера; отсутствию выхлопных

газов от машин; к здешней романтике свеч. Хотя электрический чайник мне нравился

больше.

– Лиса прислала тебе платье на бал? – спросил дядя. Я, попивая чай, кивнула ему. – Оно

тебе понравилось?

– Да, оно безумно красивое. Самое красивое платье на свете, – восхитилась я, вспоминая

свое бесподобное платье.

– Эм, – смутился дядя – А Оливер Вармент… вы с ним…

– Дружим, – перебила я его глупые догадки. Когда он успел уже узнать это? – Мы с ним

дружим, – повторила я.

По дядиной нерешительности и по неумелому подходу к вопросу сразу понятно, что он

начинающий родитель. Но его не за что было винить, ведь все так и было.

– Да… мм… хорошо, – смутился Джеймс. – Веди себя хорошо, – успокоившись, сказал он, грозно помотав пальцем, как это делают неопытные в таких делах актеры-папы. «Ох, какая типичная фраза», - подумала я, улыбаясь.

– Хорошо, дядя Джеймс.

– Тяжело мне дается это, – признался он. – Если Лиса будет спрашивать, какую лекцию я

тебе читал, ты придумай что-нибудь получше, чем «веди себя хорошо».

– Придумаю лекцию, так часа на… два.

Роль родителя у него хорошо получалась, просто он еще не знал об этом. Дядя пытался

подражать чересчур пафосному образу «типичный родитель», который описывается в

заурядных

романах. Ему не нужно было ничего придумывать, менять, Джеймс - самый

лучший дядя, о котором можно только мечтать.

– В воскресенье поедем домой. Лиса задумала закатить грандиозное празднование

нового года. Боюсь, как бы она там все деньги на подарки не спустила, – говорил Джеймс, улыбаясь и потягивая горячий чай. – Она уже елку притащила домой, игрушки, гирлянды, украшения купила, но сама не наряжает, нас ждет.

– Быстрей бы уже, – сладко сказала я, представляя, как я с тетей и дядей наряжаю

пышную елку, с Джеймсом вешаю красную гирлянду, режу с Лисой помидоры в салат.

– Еще немножко, три денечка, а в воскресенье будем уже дома, подбадривал Дядя.

– Не три денечка, а три длинных дня ждать, – исправила я его.

– Твоя мама обожала предновогоднюю неделю, всю эту суету, все заботы… - пробормотал

дядя, углубляясь в воспоминания.

Оставшееся время чаепития он молчал, да и я молчала, не желая его отвлекать. Мы

допили чай, и я пошла на ужин, придумывая историю для Оливии о том, где была все это

время. Сказочник из меня никакой, так что я решила остановиться на чтении книг в

библиотеке.

В столовой ни Оливии, ни Дианы, ни близнецов не было, и я села одна, подальше от

шумной кучки первокурсников. Ужин был не самый вкусный: жареная рыба с двумя

хвостами и на вид неаппетитная картошка, хотя даже не картошка, картошка не настолько

белая. Ну, несмотря на вид этого овоща, он оказался вкусным, и действительно отдаленно

похожим на картошку. Когда я приступила к рулету с чаем, в столовую вошли Оливер с

Фредом и Оливия.

– Как ужин, вкусный? – спросил Фред, садясь за стол.

– Есть можно, – сказала я, сморщив нос от жутко сладкого запаха рулета.

– Да-а-а, – протянула Оливия, рассматривая еду на столе. – Где была?

– В библиотеке, – мгновенно выдала я свою подготовленную фразу.

– Мы только что оттуда, – тыкая рыбу вилкой, сказал Оливер.

– А-а, – протянула я, придумывая, что сказать. – Я давно тут сижу, – вроде бы выкрутилась

я.

Оливия посмотрела на мою тарелку с рыбными костями и передумала сомневаться в

моем вранье о библиотеке.

Из-за того что я не сделала уроки в специально отведенное время, пришлось делать их

после столовой. Я накалякала конспект по биологии, прочитала о зелье «Маскировки». В

комнате никого кроме меня не было и, доделав уроки, я пошла в зал. Гостиная кишела

народом, но ни Оливии, ни Дианы опять не было, а Даша что-то объясняла сестре, просматривая учебник по Волшебству. В углу, у камина, где я любила сидеть, что-то