Милая плутовка
Шрифт:
— Я думаю, тебе не надо опускать ее на землю и ввязываться в это дело, Джеймс.
— Отойди отсюда, приятель, — предупредил брата моряк. — У него нет права приходить сюда и уводить не одну, а сразу двух наших женщин.
— Двух? Эта маленькая оборванка — твоя женщина? — Брат посмотрел в лицо Джорджины, которая встретила его убийственным взглядом. Может быть, по этой причине он лишь после некоторого колебания спросил: — Ты его женщина, дорогая?
О, как ей хотелось сказать «да!». Если бы она была уверена, что успеет убежать,
— Полагаю, ответ исчерпывающий, — не допускающим возражений тоном сказал брат. — А теперь не валяй дурака и отойди с дороги.
Но моряк уперся:
— Он не вынесет ее отсюда!
— Черт бы тебя побрал, — каким-то усталым тоном проговорил джентльмен, и его кулак пришел в соприкосновение с челюстью моряка, после чего моряк приземлился в нескольких футах и остался недвижим. Из-за столика, где он раньше сидел, с грозным ревом поднялся мужчина. Последовал короткий прямой удар, и мужчина плюхнулся на стул, прикрыв рукой нос. Из-под руки по подбородку потекла кровь.
Джентльмен медленно оглядел сидящих за столами, вопросительно выгнув черную бровь. — Есть еще желающие?
Стоявший позади него Мак ухмыльнулся, осознав лишь сейчас, насколько ему повезло, что он не полез в драку с англичанином. Больше никто в зале вызова не принял. Развязка произошла мгновенно. Все поняли, что перед ними первоклассный боксер.
— Неплохо сработано, мой мальчик, — поздравил Джеймс брата. — Надеюсь, теперь мы можем уйти отсюда?
Энтони отвесил поклон и растянул губы в улыбке:
— После тебя, старик.
Выйдя из таверны, Джеймс опустил девушку на землю. При свете фонаря над входной дверью у нее наконец появилась возможность впервые по-настоящему взглянуть на него. После секундного колебания она пнула его в голень и бросилась бежать по улице. Громко чертыхнувшись, он бросился было за ней, но через несколько шагов остановился, осознав бесполезность погони. Улица была темная, и Джорджина уже скрылась из виду.
Он вернулся назад и вновь выругался, обнаружив, что Макдонелл также исчез.
— А этот чертов шотландец куда делся? Энтони рассмеялся:
— За это надо благодарить тебя. Я хотел спросить его, почему они оба повернулись, когда услышали имя Камерона.
— Черт с ним, с Камероном, — отрезал Джеймс. — Другое дело, как мне найти ее, если я не знаю даже ее имени?
— Найти ее? — Энтони снова хмыкнул. — Бог мой, да ты просто не жалеешь себя! Зачем тебе эта драчунья, если тебя сейчас ждет не дождется красотка не хуже?
Однако у Джеймса интерес к красотке из таверны почему-то внезапно пропал.
— Она заинтересовала меня, — вдруг признался Джеймс и пожал плечами. — Но, пожалуй, ты прав. Эта крошка в таверне
Но, сказав это, он все же бросил долгий взгляд на темную улицу и, вздохнув, направился к поджидавшей его карете.
Глава 4
Сотрясаемая дрожью Джорджина сидела в подвале под лестницей. Туда, где она пряталась, не проникал даже лучик света. Кругом было тихо и темно, как, впрочем, и на улице.
Нельзя сказать, чтобы ей было холодно. В конце концов стояло лето, и погода была почти такой, как и в Новой Англии. Дрожала она скорее всего от потрясения. Очевидно, это была запоздалая реакция на пережитое. Но кто бы мог подумать, что Каменная Стена может так посмотреть на нее?
Она до сих пор видела его аристократическое лицо, его пронзительный взгляд — любопытные, кристально чистые, зеленоватые, ясные глаза. Ее пугало слово, которое вдруг пришло ей на ум, хотя она и не понимала причины. Это были глаза, которые способны вызвать страх не только у женщины, но и у мужчины. Прямой, бесстрашный, беспощадный взгляд. Джорджина снова задрожала.
Она дала волю своему воображению. Было ли в его глазах простое любопытство, когда он посмотрел на нее? Нет, не только. В них было нечто большее, с чем она еще незнакома и что не может определить словами. Но это нечто волновало и будоражило. Так что же это такое?
Впрочем, не все ли равно? И зачем она занимается этой ерундой, пытаясь анализировать его? Она никогда его раньше не видела — и слава Богу! И как только пальцы на ногах перестанут болеть (она очень сильно пнула его в последний раз), Джорджина вообще перестанет о нем думать.
Джеймс — это имя или фамилия? Да какая разница? А плечи — Боже, какие у него широкие плечи. Каменная Стена… Вполне подходящее прозвище. Этакая могучая каменная стена… из красивых камней. Из красивых? Джорджина хихикнула. Ну что ж. Кирпичи красивые, даже очень красивые. Ой нет, нет! О чем она думает? Он просто большая обезьяна с красивыми чертами лица, вот и все. И потом он англичанин, слишком старый для нее, да еще аристократ, которых она ненавидит. Наверняка богат, может скупить все, что ему захочется. Законы для этого человека ничего не значат. Разве не возмутительно он вел себя по отношению к ней? Развратник, потаскун…
— Джорджи?
Шепот донесся до нее издалека. Она не сразу ответила:
— Я здесь, Мак.
Через несколько секунд она услышала шаги Мака и увидела тень, упавшую на верхнюю часть лестницы.
— Ты можешь выходить, девочка. На улице никого.
— Слышу, что никого, — проворчала Джорджина, поднимаясь по лестнице. — Где вы столько пропадали? Надеюсь, это не они вас задержали?
— Нет, я просто пережидал возле таверны, чтобы они не пошли за мной. Я боялся, что желтоголовый побежит догонять тебя, но его осадил брат.