Милая Шарлотта
Шрифт:
– Что ж… никак не ожидал увидеть вас здесь, мадам и мсье де Руан, но думаю, что вам следует найти другие места. Так будет лучше для всех.
– Да-да, мы пойдем, - быстро согласилась Жоржетта.
Казалось бы, вот и все - гроза миновала. Но супруги де Руан, кажется, точно прогневали чем-то небеса, потому что как раз в этот момент на их помост бодро и весело запрыгнула Шарлотта д’Эффель собственной персоной. Она с разбегу повисла на руке мужа, звонко чмокнула его в щеку, прощебетав при этом:
– Я ничего не пропустила?
Потом
– О, да у нас гости!
– воскликнула Шарлотта, возвращая веселье в свой голос.
– Мсье Госкар, это вы привели мсье и мадам де Руан сюда? Как же славно!
Барона не могли не насторожить эти слова:
– Чарли, уж не хотите ли вы сказать, что знали, что мсье и мадам де Руан в Париже?
Жоржетта с не меньшим любопытством ждала, что она ответит, а та, и не моргнув глазом, кивнула:
– Разумеется, знала! Да и весь Лувр знал: неужели вы не в курсе, милый Максимильен, что мсье де Руан, мой добрый сосед, нынче герой! Да-да, на прошлой недели он спас от грабителей самого герцога де Монтевиль. Практически в одиночку разделался с шестью головорезами! Да все в Лувре только об этом и говорят. Скажите, мсье де Руан, где вы научились так великолепно фехтовать? Быть может, дадите пару уроков моему мужу?
На лице барона тут же мелькнула издевательская усмешка. Мелькнула и сразу исчезла, но суровость с лица де Виньи сошла окончательно. Тот, поощряя острый язычок своей Чарли, благодарно погладил ее по руке.
– Я занимаюсь фехтованием по три часа в день, мадам де Виньи, - сухо ответил, между тем, Шарль.
– Думаю, вашему мужу это не нужно.
– О, сочувствую, мсье де Руан… - не унималась Шарлотта и состроила страдальческую гримаску, - как же так? У вас молодая жена, а вы все равно по три часа в день занимаетесь фехтованием. Это прискорбно, Макс, вы не находите?
Так! Это уже слишком! Терпеть это и дальше Жоржетта не могла.
– Я смотрю, вы очень изменились, Шарлотта. Должно быть, Париж действует на вас неблаготворно, раз вы даже спасение человека от смерти превращаете в цирк.
– Зато вы совсем не изменились, Жоржетта, - та скользнула взглядом по ее платью.
– Чудесный наряд.
Жоржетта насторожилась: кажется, Шарлотта похвалила ее платье? Или это был сарказм? Лучше - на всякий случай - ответить какой-нибудь колкостью.
– Смотрите!
– не дал сказать Жоржетте мсье Госкар, указывая на бушующие над их головами огни фейерверка.
– Смотрите, как красиво! Я слышал, что на это представление Его Величество потратили двадцать тысяч ливров.
Должно быть, и до мсье Госкара, наконец, дошло, что сводить вместе семьи де Руан и де Виньи - не лучшая затея. Потому он и решил отвлечь всех.
– Двадцать
– Его Величеству, разумеется, видней, но лучше бы эти деньги пустили на помощь бедным.
– Вы же знаете, Ваша Милость, - заметил Госкар, - раздай Его Величество хоть всю свою казну - меньше бедных от этого не станет, а вот разного рода увеселения с бесплатной выпивкой и зрелищами народ всегда приветствовал.
Жоржетта отметила, что его суждения весьма разумны, и продолжила смотреть в небо над Сеной: там, на ее берегу, разыгрывалось целое представление. Пиротехнические установки изрыгали залпы пламени, искры которого уносились в ночное небо и осыпались золотым дождем. В центре этой феерии возвышался огромный медный круг, вращающийся наподобие колеса. Из граней его пучками вылетали искры, символизирующие, по-видимому, лучи - должно быть, это была аллегория с королем-Солнце, как любил называть себя Людовик.
Мадам де Руан не могла не признать, что зрелище завораживало.
– Как красиво… - вздохнула совсем рядом Шарлотта.
Жоржетта скосила глаза на ее лицо: та во все глаза смотрела на представление, а на ресницах ее застыли капельки слез.
«Господи, Боже мой, - думала Жоржетта, - она и правда истеричка - такой скорый перепад настроения это ненормально!»
– Я о музыке… - продолжала Шарлотта, тайком утирая слезы, - она же душу рвет на части. Кто ее написал?
Отвечать ей никто не спешил отчего-то - по-видимому мужчины, как и Жоржетта, не были осведомлены о композиторе. Тогда ответил Шарль:
– Люлли [21] , - отозвался он, - это музыка из балета для струнных.
– Люлли… он, верно, посланник свыше - земной человек не может сочинять такую музыку. Словно ангелы плачут, вы не находите?
– Это скрипка, - снова ответил Шарль.
– Ее звуки часто так действуют на тех, кто впервые ее услышал.
– И правда, я никогда прежде не слышала скрипки. Я играю на клавесине - и довольно недурно, как считают некоторые - но мне никогда не научиться так…
[21] Жан-Батист Люлли, французский композитор (1632 - 1687)
– Чарли, я куплю вам скрипку и найму учителя, - перебил ее барон, - через месяц вы будете играть не хуже.
Шарлотта больше не стала ничего говорить, только чуть повернула голову и взглянула на Шарля, наблюдавшего за очередной вспышкой.
От мадам де Руан не укрылось и то, что едва та отвернулась, чтобы в очередной раз утереть набежавшую слезу, Шарль перевел взгляд на лицо Шарлотты, озаренное светом фейерверка, и смотрел так долго, что Жоржетта сама смешалась и отвела взгляд - будто она только что вторглась во что-то глубоко личное и совершенно ей непонятное.