Милая, у нас не будет развода
Шрифт:
— Я, может, тебя вообще из дома сегодня не отпущу, — скалится в улыбке. — Пришло время спрашивать с тебя супружеский долг. Ты мне крупно задолжала.
И вот Егор поддается ко мне, чтобы заткнуть мой рот поцелуем и резко замирает. Со второго этажа доносятся обрывки смеха и крика.
— Они же должны быть в школе, — шепчу я и медленно моргаю, выныривая в реальность с двумя сыновьями.
— Должны, — Егор поскрипывает зубами..
— Прогуливают, что ли?
— Похоже на то, — шепчет Егор. —
Отстраняется, размашисто шагает к лестнице и с шумным выдохом поднимается по ступеням. Я за ним.
— Вот же говнюки.
— Я халат накину… — окликаю Егора, который оглядывается.
И сейчас он не Егор-мудак, а Егор-отец. Злой, но отец, а не агрессивный дровосек.
На цыпочках бегу к спальне, и через пару минут возвращаюсь к Егору, который уже стоит у комнаты мальчишек.
— Получай! — смеется Паша.
— Сейчас фаерболлом ему в рожу дам! — рычит Саша.
Переглядываемся с Егором, который медленно выдыхает и затем распахивает дверь:
— Я не понял!
Пашка и Сашка сидят на полу перед телевизором. В ужасе оглядываются и роняют джойстики. Взъерошенные, в школьной форме и синяками под глазами.
— Я не понял, — повторяет Егор и делает шаг.
— Нас отпустили, — тихо отвечает Саша.
— Ага, отпустили… — кивает Паша.
— Отпустили? — переспрашиваю я.
— Честно, отпустили… — шепчет Саша и бледнеет. — Честно, пап.
— А если я сейчас позвоню вашей классной? — вскидываю бровь.
— Мы заболели, мам, — наигранно хрипит Паша. — Вот и отпустили…
Врут. Они сбежали с уроков. И в первый ли раз.
— Вот как? Мы уже матери лжем, да? — Егор переводит взгляд с Саши на Пашу. — Заболели? Отпустили?
— Блин, пап…
— Выключили телевизор, приставку… — медленно проговаривает Егор. — В темпе, мальчики.
Саша и Паша бледнеют, уловив в голосе Егора холодную сталь. Затем они замечают кровь на рубашке, костяшках пальцев. Встают, торопливо выключают телевизор, приставку и разворачиваются к нам лицами. Глаза тупят.
— Почему прогуливаем? — тихо, но строго спрашивает Егор.
— Надоела школа, — бунит Саша. — Там скучно.
— Скучно, да? — глухо отзывается Егор. — Приставка, конечно, повеселее учебников. Не спорю, — начинает голос повышать, — только нахрена мне необразованные остолопы? А?
— Пап…
— По ночам драки устраиваете, школу прогуливаете, матери лжем, глядя в глаза, — раздувает ноздри Егор. — Ну, раз мы учится не хотим, то вы сейчас оба будете драить дом.
Саша и Паша поднимают возмущенные взгляды. Я не знаю, на что они рассчитывали, но, видимо, не на генеральную уборку.
— Начнете со своей комнаты, — Егор зло щурится, а затем смотрит на наручные часы. — Полчаса на вашу
— Мам, — Саша смотрит на меня. — Мам… Мы сейчас вернемся в школу.
— Я поддерживаю папу, — пожимаю плечами. — Начинайте.
Мы с Егором выходим из комнаты. Сыночки бурчат за дверью, и я вздыхаю:
— Я пойду позвоню их классной. И еще на свою работу. Предупрежу, что меня не будет сегодня.
— Может, ты уволишься, а? — говорит мне в спину Егор. — Была бы сейчас дома…
— Да они бы тогда не домой пришли, — оглядываюсь. — А по улице бы шатались. Проблема не в моей работе, Егор! Прекрати к ней цепляться!
— Ладно, ты права, — Егор разводит руками в стороны.
— Ох, спасибо тебе! Ну, хоть тут я не виновата!
Сексуальное напряжение, которое нас столкнуло в кофейне и связало на несколько минут в узел слепой близости, исчезло. Мы вернулись к своим ролям.
— Где взять ведро и тряпку? — из комнаты выглядывает Саша и подозрительно смотрит на нас.
— В кладовке под лестницей, — отвечаю я.
— Ладно, — шагает по коридору, и у лестницы оборачивается. Переводит взгляд с меня на Егора, который говорит:
— Иди уже за ведром.
— Вы случайно не собираетесь разводиться? — Саша хмурится.
Глава 21. Унылые
— Нет, мы не разводимся, — серьезно и мрачно отвечает Егор. — Иди за тряпкой и ведром.
Я напрягаюсь.
Может, наши сыновья давно уловили, что наш брак катится в бездну. Такие вопросы дети не задают просто так.
— А ты… почему спрашиваешь? — я хватаюсь за полу халата.
— Не знаю, — Саша пожимает плечами и скрывается на лестнице. — Решил на всякий пожарный спросить.
Поднимается обратно и выглядывает из-за угла:
— Вы оба унылые… Вот.
— Унылые? — приподнимаю бровь.
— Особенно ты, мам, — Саша едва заметно хмурится.
Я молчу несколько секунд и шепчу:
— Иди уже.
Обидно быть унылой для родных сыновей.
— Тебе папа надоел?
— Иди, я сказала. Тряпка и ведро тебя заждались.
— Ладно, — опять скрывается на лестнице. — Блин.
Переглядываюсь с Егором и шагаю к нашей спальне. Захожу, сажусь за туалетный столик и на минуту подпираю лоб кулаком.
— Нет ничего хуже стать унылой матерью для своих детей, — шепчу я.
Смотрю в зеркало.
Унылая мать и унылая жена.
— Сейчас они выдраят дом, и дурь из головы вылетит, — Егор разминает шею и проходит к кровати. Садится. — И ладно тебе. Я тоже сбегал с уроков. Не трагедия, Инга.
Разворачиваюсь к нему: