Миледи и притворщик
Шрифт:
Я была готова сказать, что угодно, лишь бы от нас отстали. Мной овладел небывалый страх. Даже в Жатжае я не боялась за свою жизнь так, как боюсь теперь. Потому что я здесь не одна.
Пальцы Леона осторожно подобрались к моей ладони и сжали её.
– Я рядом, куколка. Ничего не бойся. Я тебя не дам в обиду.
Я бы очень хотела в это поверить, но как же тяжело это сделать, когда тебя грозят холодным оружием с десяток мужчин.
– Хм, – призадумался предводитель. – Хотели попасть в Ормиль? Ну, а теперь попадёте в казематы Альмакира. Там и расскажите про чужие самолёты и своих
О нет, только не это! Я не хочу, чтобы так закончилась моя рабочая поездка. Не хочу, чтобы так прервался род Бланмартелей. Мама-мама, как же ты была права, когда говорила о внуке. Но, теперь уже поздно…
– Эми, чего ты молчишь? Что он сказал?
А у меня слова застряли в горле.
– Лео… они не верят нам… они хотят нас казнить.
– Не казнят, куколка, – уверенно сказал он. – Сейчас сделаем несколько шагов назад, прыгнем в реку и поплывём. Они нас не поймают.
Какая скверная идея. В мутной воде, полной коряг, далеко не уплывёшь, а то и вовсе потонешь.
– Нет, Лео, ничего не выйдет…
– А у нас разве есть выбор?
Он прав – его нет.
Я почувствовал, как Леон тянет меня за руку. Что ж, пусть будет, что будет…
Мы развернулись и кинулись к спасительному берегу в пяти метрах от нас. Не успела я сделать и пары шагов, как Леон повалился на землю. Я обернулась. Последнее, что я увидела, был приклад, резко приближающийся к моему лбу.
Глава 8
Я пришла в себя в затхлом тёмном помещении. Под щекой лежал колючий матрас, набитый сеном. Всё тело ломило, голова трещала по швам. Как же мне плохо… Стоп, а где Леон?
– Эй, кто-нибудь?! – крикнула я в пустоту. – Отзовитесь!
Я обошла комнатушку вдоль каменных стен и нащупала деревянную дверь. Пришлось поколотить в неё и руками, и ногами, чтобы по ту сторону послышалось:
– Не буянь там, змееглазая ведьма. А то позову жреца Лахатми, и он опутает тебя незримыми нитями покоя, а на твой поганый рот наложит печать тишины.
– Я подданная Аконийского королевства. Вы не имеете права держать меня здесь. Я ничего плохого не сделала.
– Ха, палачу это расскажешь. А ещё расскажешь людям на площади, как превращалась в железную птицу и кружила над Миразуртом и Альмакиром, пугала добрых людей небесным громом и наслала на пустошь губительный ливень.
О боги, Сахирдин ещё более дикий край, чем Жатажай. Там хотя бы верили, что я кошка-оборотень и благоговели передо мной. А тут спешат объявить ведьмой и сразу казнить.
– Где Леон Алар? Где усатый мужчина, который был со мной в пустыне? Что вы с ним сделали? Учтите, он тоже подданный Аконийского королевства, и посол будет очень зол, если с ним что-то случится.
– Какой такой посол? – послышался из-за двери другой голос. – Какого такого королевства? Не слышали мы о таком. Так что сиди, ведьма, и помалкивай, пока язык не укоротили.
Варвары! За что меня хотят истязать и убить? За то, что тромская аэроразведка составляет карту Сахирдина? А я-то тут при чём? Невежды! Им даже аконийский посол не указ. Знаю, в Сахирдине его отродясь не было, но ведь надо же мне было
Интересно, где сейчас Леон? В такой же тёмной каморке? А может, его кто-то допрашивает? Или даже пытает?! Мне надо скорее отсюда выбраться… Но как?
Кажется, я просидела в темноте целую вечность, прежде чем услышала, как кто-то идёт по коридору, а его гневный голос отражается от стен и громогласно хлещет по ушам:
– Бездельники! Увальни! Глупцы! Почему не позвали меня? Почему не предупредили? Открывайте скорее, я должен её видеть!
Дверь скрипнула, и в комнату ворвался тусклый свет зажжённого факела, но даже он на миг ослепил меня. Проморгавшись, я увидела, как в мою коморку входит человек в чёрном. Он встал рядом со мной, придерживая факел, а следом в помещение ворвались ещё двое чёрных стражников и высокий господин в светлом.
Он был одет в распахнутый халат поверх длинной рубахи до пят, а его голову покрывал причудливо завёрнутый платок. В его руках покоилась распахнутая книга. Он то и дело вглядывался в плохо освещённую страницу и время от времени поднимал на меня глаза. Стражники за его спиной тоже подсматривали в книгу, потом переводили взгляды на меня и с каждым мигом становились всё бледнее и растеряннее.
– Идиоты, растяпы! Кого вы кинули в темницу?! – мужчина в светлом грозно потряс книгой перед стражниками. – Хаконайскую маркизу?! Знатную женщину?! Молитесь всем богам, чтобы её муж не потребовал принести ему ваши головы на блюде.
Теперь я увидела, что он держит в руках мой альбом, раскрытый на первой странице, где напечатан мой портрет. Поверить не могу, неужели даже в этом забытом всеми сарпальскими богами краю кто-то слышал про Эмеран Бланмартель.
– Миледи, – начал лебезить передо мной моложавый мужчина в изысканных светлых одеяниях, – прости этих презренных лодырей, они грубы и невежественны, совсем не читают иноземных книг, не понимают, как обращаться с северными маркизами.
– Где Леон Алар? – не стала я обращать внимание на эту патоку, и строго сказала. – Мы подданные аконийской короны, мы прилетели в Сарпаль по поручению самого министра иностранных дел. Вы не смеете держать нас здесь без причины.
– Прошу, миледи, не гневайся. Я накажу всех виновных, обрушу кары на их непутёвые головы, только не сердись. Маркиз Мартельский мне всё рассказал. Эти болваны всё напутали, не отличили двух северных солдат от двух супругов.
Маркиз Мартельский? Последний, кто носил этот титул, был мой брат Лориан. О ком сейчас речь? О Леоне? Мужчина в светлом считает, что он мой муж, а муж маркизы непременно и сам должен быть маркизом? Логично, но в корне неверно.
Мой нежданный избавитель не заметил скепсиса в моём взгляде, зато обвёл широким жестом притихших стражников и пообещал мне:
– Теперь я их всех накажу, а тебя и маркиза одарю подарками и дам вам кров. Вы отныне будете дорогими гостями в доме моего отца.
– Твоего отца? Но кто он? И кто ты?
– Ах, прости, миледи. Совсем забыл представиться. Я – Киниф-адж Нигош, сын визиря дел Абакара-джах Нигоша. Мой отец будет рад принять маркиза Мартельского вместе с супругой в своём дворце. Идём же со мной, миледи, я отведу тебя к мужу.