Миледи и притворщик
Шрифт:
В груди что-то кольнуло. И вправду, здесь, в эпицентре технической цивилизации нет места чертовщине и божественным чудесам. Порой я с содроганием вспоминаю, как в Сарпале неведомые силы пытались меня погубить, и благодарю судьбу, что ничего подобного в королевстве со мной случиться не может. Потому что на северном континенте нет богов и демонов. Правда есть один оборотень…
Я невольно начала искать взглядом Гро, и заметила его спящим в углу на большой уютной лежанке. Не на старом, сложенном вдвое одеяле, нет, а на мягкой лежанке из зоомагазина, специально сшитой для крупных пород собак.
–
– Он заслужил, – с теплотой в голосе поддержал меня Стиан. – Мне и так совестно, что заставляю его бродить по горам и пустыням в его-то преклонные годы. Зато дома его всегда ждёт полноценный отдых.
– Деликатесы и мягкая перинка?
– Побольше рыбы, побольше мяса – это самое милое его сердцу лакомство. Ну, и домашний диван. Делаю вид, будто не знаю, что он спит на нём ночью, пока я не вижу.
Да уж, Гро ещё тот хитрец. Прямо, как и его хозяин.
Я почти набралась смелости спросить, как так случилось, что души пса и хозяина оказались связаны между собой тугим узлом, но тут совсем некстати в кабинет влетел взъерошенный тип средних лет и с ходу стал что-то громко вопрошать у Стиана. Правда, заметив меня, он осёкся, поздоровался, и принялся снова что-то втолковывать доктору Вистингу по-тромски.
Пара минут таких переговоров, и я почувствовала себя третьей лишней. Я ведь явилась к Стиану на работу в будний день. Я, наверное, его отвлекаю. Вон, даже его коллега как-то странно на меня поглядывает, переминается с ноги на ногу, нервно теребит что-то в кармане.
– Эмеран Бланмартель? – внезапно услышала я его полный удивления вопрос.
– Да, это я. А вы?..
– Йорн Бергет, кафедра южного искусствоведения, – представился он и зачем-то попятился к окну, с опаской выглянул наружу и почти разочарованно вопросил, – А где же королевский кортеж? Где ваша охрана и лимузин?
– Что, простите? – немного опешила я, а взволнованный искусствовед приблизился к столу, даже уселся на гору отодвинутых коробок рядом со мной и на полном серьёзе спросил:
– Вы ведь та самая Эмеран Бланмартель, маркиза и путешественница?
– В первую очередь фотограф, но если вам так угодно…
– А ещё в газетах писали, что вы невеста хаконайского принца, – беспардонно заявил он, а я невольно глянула на Стиана и заметила, как по его лицу проскользнула тень. – Просто удивительно, наш институт и вдруг такая высокая гостья. Кому сказать – не поверят. У меня же есть обе ваши книги. С боем их доставал в книжных лавках, в очередях стоял, чуть в драку не ввязался за последний непроданный экземпляр. В империи, после того как вы возвращались домой из Сахирдина через Флесмер, ваши книги стали настоящими бестселлерами. Я со времён своего детства не помню такого интереса к Сарпалю, какой проснулся в наших людях после издания ваших альбомов. Вы здесь настоящая знаменитость. Даже представить не могу, что же вас привело к нам в институт.
Он с таким неприкрытым интересом взирал на меня, будто перед ним заморская диковинка или чучело редкого животного. Мне даже стало как-то некомфортно от столь навязчивого внимания, но я всё же ответила:
– Меня привёл сюда Сарпаль, разумеется. В Аконийском
– О, как здорово. Вы прибыли точно по адресу. Только вам не Вистинг нужен, а я.
– Да? – растерялась я от такого самоуверенного заявления и даже посмотрела в сторону Стиана, а он лишь загадочно улыбнулся, прикрыл глаза и незаметно от коллеги помотал головой, будто говоря, чтобы я не воспринимала его болтовню всерьёз.
– Он же фольклорист, а вот я занимаюсь материальной культурой. Между прочим, ваши снимки из монастыря Камали заставили меня написать статью на тему ритуальной атрибутики в магических культах. А в вашей последней книге я видел фотографию фрески из погребальной камеры, и меня теперь мучает один вопрос – а нет ли у вас подробных снимков той настенной росписи с пирами и казнями?
Снимки росписи с кладбища тел? Вообще-то есть, но…
– Я кое-что привезла доктору Вистингу в залог нашего сотрудничества и…
Не успела я договорить, как искусствовед метнул взгляд на рабочий стол Стиана и тут же приметил мой конверт. А дальше чуть не случилась потасовка: Бергет вскочил с места и метнулся к конверту словно тигр к антилопе, но Стиан успел ухватить мой подарок и спрятать его в выдвижной ящик стола. А дальше был долгий разговор на повышенных тонах, вернее, восклицал и разорялся Бергет, в то время как Стиан внимательно его слушал, кивал, но конверт не отдавал. О чём они говорили, я так не и не поняла, но в итоге Бергет вынул из кармана брюк ключ и протянул его доктору Вистингу, а доктор осторожно достал из ящика конверт, вытащил из него те самые фотографии фресок и отдал их коллеге. Тот вмиг просиял, вырвал из рук Стиана добычу и умчался прочь из кабинета, даже не попрощавшись.
– Вот видишь, какой ажиотаж вызывают твои фотоработы, – полушутя заметил он, вертя полученный ключ в руке. – Страшно представить, что будет с остальными, когда я покажу им твои снимки.
– Вижу, у вас здесь работают очень увлечённые люди.
– Не то слово.
– И они не в курсе, что ты напрямую причастен к появлению моего альбома и нашей с Леоном книги?
В моём голосе предательски проскользнули нотки претензии, а Стиан опустил глаза и произнёс:
– Я просил тебя не снимать меня в Жатжае, и ты сдержала обещание, поэтому моих фотографий нет в твоём альбоме. Леона я просил не упоминать меня в книге, и он тоже не нарушил данное мне слово. Меня в институте, конечно, спрашивали, не пересекался ли я с вами, когда сам ездил в командировку в Жатжай и Сахирдин, но я им ничего не сказал.
– Не ищешь славы, значит.
– Именно.
А ещё не хочешь нарушать конспирацию, как я теперь знаю.
– Вообще-то, – решила я пойти на провокацию, – то, что твоих фотографий нет в альбоме и книге, не значит, что я их не делала.
Да, мне очень хотелось посмотреть на реакцию прожжённого шпиона, когда он поймёт, что конспирация порушена и его фотографии могут попасть в руки аконийской разведки благодаря мне. Конечно, я сильно рискую, говоря ему это в лицо, но мы же в общественном месте, и он точно ничего со мной не сделает. Да и искусствовед Бергет где-то рядом…