Миллениум. Тетралогия.
Шрифт:
— Но ведь Блумквист уже предупрежден… Они ведь украли у него из дома отчет Бьёрка.
— Именно. Он знает, что за ним следят, и сам следит за своими преследователями. Он ведет себя очень хладнокровно.
— Что ты имеешь в виду?
— У него явно есть план. Он собирает информацию и намерен предать действия Йорана Мортенссона огласке. Это единственное разумное объяснение.
— А потом появилась эта Линдер.
— Сусанн Линдер, тридцать четыре года, проживает в Накке. Раньше работала в полиции.
— В полиции?
— Она
— Драган Арманский, — задумчиво сказал Эдклинт. — Сколько времени она провела в доме?
— Девять минут.
— И чем занималась?
— Поскольку она фотографировала Мортенссона с Фаульссоном, могу предположить, что она документирует их деятельность. Это означает, что охранное предприятие «Милтон секьюрити» сотрудничает с Блумквистом и установило камеры наблюдения у него в квартире или на лестнице. Она, вероятно, заходила, чтобы снять с камер информацию.
Эдклинт вздохнул. История Залаченко становится запутанной сверх всякой меры.
— Ладно. Спасибо. Иди домой. Мне надо это обдумать.
Моника Фигуэрола пошла в зал на площади Сант-Эриксплан и занялась спортом.
Для связи с Эрикой Бергер в «СМП» Микаэль Блумквист воспользовался синим резервным телефоном Т10. Его звонок прервал совещание, на котором Эрика обсуждала с редакторами, под каким углом следует подавать статью о международном терроризме.
— О, привет… подожди секунду.
Эрика прикрыла трубку рукой и огляделась.
— Думаю, мы все обсудили, — сказала она, дав последние инструкции по поводу своей позиции. Оставшись в стеклянной клетке в одиночестве, она снова взялась за телефон.
— Привет, Микаэль. Прости, что я пропала. Я просто совершенно завалена работой, необходимо вникнуть в тысячу вещей.
— Я тоже, собственно, не сидел сложа руки, — сказал Микаэль.
— Как дела с историей Саландер?
— Нормально. Я звоню не поэтому. Мне необходимо с тобой встретиться. Сегодня вечером.
— Я бы с удовольствием, но мне придется просидеть тут до восьми. И я смертельно устала. Я на ногах уже с шести утра.
— Рикки… речь не о том, чтобы поддержать твою сексуальную жизнь. Мне необходимо с тобой поговорить. Это важно.
Эрика секунду помолчала.
— В чем дело?
— Поговорим при встрече. Но дело не из приятных.
— О’кей. Я буду у тебя дома около половины девятого.
— Нет, не у меня дома. Это долгая история, но моя квартира еще какое-то время будет на карантине. Приходи в «Котелок Самира», выпьем пива.
— Я за рулем.
— Хорошо. Тогда выпьем легкого пива.
Заходя в половине девятого в кафе, Эрика Бергер пребывала в легком раздражении. Ее мучила совесть, что она даже ни разу не позвонила Микаэлю с того дня, как ушла в «СМП».
Микаэль Блумквист помахал рукой от столика в углу, возле окна. Эрика немного замялась в дверях. На секунду Микаэль показался ей чужим, и она почувствовала, что смотрит на него другими глазами.
Кто это? Господи, как я устала.
Потом он встал и поцеловал ее в щеку, и она с ужасом осознала, что несколько недель даже не думала о нем и безумно по нему соскучилась. Словно бы время в «СМП» было сном и она сейчас проснется на диване в «Миллениуме». Просто невероятно.
— Привет, Микаэль.
— Привет, главный редактор. Ты ела?
— На часах половина девятого. У меня нет твоей отвратительной привычки наедаться на ночь.
Но потом Эрика все же обнаружила, что смертельно голодна. Самир принес им меню, и она заказала легкое пиво, маленькую порцию кальмаров с ломтиками картошки. Микаэль заказал кус-кус и легкое пиво.
— Как ты поживаешь? — спросила она.
— Мы живем в интересное время. Я занят по уши.
— Как дела с Саландер?
— Она часть этого интересного времени.
— Микке, я не собираюсь никому выдавать твой материал.
— Прости… я не уклоняюсь от ответа. Сейчас все несколько запуталось. Я тебе с удовольствием расскажу, но это займет полночи. Как тебе живется в роли шефа «СМП»?
— Не совсем как в «Миллениуме».
Она немного помолчала.
— Приходя домой, я засыпаю, как потушенная свечка, а когда просыпаюсь, у меня перед глазами стоят бюджетные калькуляции. Я соскучилась по тебе. Может, пойдем к тебе домой и поспим? На секс у меня нет сил, но я бы с удовольствием свернулась у тебя под боком.
— Прости, Рикки. Моя квартира сейчас не лучшее место.
— Почему? Что-нибудь случилось?
— Ну… одна компания понаставила у меня в квартире жучков и прослушивает каждое мое слово. А я установил камеры скрытого наблюдения, показывающие, что происходит, когда меня нет дома. Думаю, нам не стоит демонстрировать миру твою голую задницу.
— Ты шутишь?
Он замотал головой.
— Нет. Но встретиться с тобой мне было необходимо не из-за этого.
— Что случилось? У тебя такой странный вид.
— Ну… ты перешла в «СМП». А мы в «Миллениуме» наткнулись на материал, который потопит твоего председателя правления. Речь идет об использовании труда детей и политзаключенных во Вьетнаме. Думаю, мы угодили в конфликт интересов.
Эрика опустила вилку и пристально посмотрела на Микаэля. Она сразу поняла, что он не шутит.
— Дело обстоит так, — сказал он. — Боргшё является председателем правления и основным владельцем компании под названием «СвеаБюгг», которой, в свою очередь, полностью принадлежит дочерняя фирма «Витавара АБ». Они производят унитазы на предприятии во Вьетнаме, которое значится в ООН как использующее детский труд.