Миллион черных роз
Шрифт:
— Да не застукала я их! У меня и в мыслях ничего подобного не было! А о чем они говорили — я не слышала, вообще не прислушивалась, да к тому же вода шумела, ты же понимаешь…
— Очень плохо, — Маркиз был мрачен, как осенняя туча, — представляешь, какая вырисовывается картина — Валерия разговаривает с женой Богомолова, причем на повышенных тонах, и вскоре после этого ее убивают… А ты случайно оказываешься свидетелем этого разговора…
— Но я же ничего не слышала!
— Это только ты знаешь. А Алена думает, что ты могла что-то слышать и в любом
— Кто такая Алена? — удивленно переспросила Лола.
— Я тебе не сказал? Эта красотка, жена Богомолова, ее зовут Алена…
— Вот тебе и доказательство того, что брошка действительно ее! Ведь на этой брошке — буква «А», Алена…
— Может быть, — согласился Маркиз, — но сейчас важно не это. Важно то, что ты слышала… Точнее, чего ты не слышала. И еще очень важно, что связывало покойную Валерию Борисовну Кликунец с женой Богомолова Аленой.
— Ну и как же ты собираешься все это выяснить?
Маркиз посмотрел на Лолу долгим оценивающим взглядом, каким опытная хозяйка на рынке осматривает свежую черешню или молодой картофель, и наконец задумчиво проговорил:
— Да, пожалуй, ты произведешь там фурор…
— Где это там? — подозрительно осведомилась Лола. — Ленька, я чувствую, ты задумал какую-то гадость! Заранее тебя предупреждаю, в прислуги я больше не пойду, мне одного раза хватило!
Некоторое время назад в поисках уникального изумруда «Глаз ночи» Лоле пришлось устроиться горничной в богатый дом банкира Вячеслава Ангелова. Стервозная хозяйка дома, жена Ангелова, попортила «горничной» немало крови — издевательство над прислугой было ее любимым видом спорта. Правда, Лола достойно отплатила хозяйке, закрутив с ее мужем бурный роман, но больше ей ни за что не хотелось оказаться прислугой в доме «новых русских».
— Нет, в прислуги я тебя отдавать не собираюсь, и в рабство на восток тоже пока не продам, за тебя все равно много не дадут…
— Это почему же? — возмутилась Лола.
— Характер ужасный. А вот скажи, дорогая подруга, как ты отнесешься к смене сексуальной ориентации?
— Что?! — завопила Лола, как будто к ней в лифчик забралась мышь. — Ты что, с дуба рухнул? Я всегда подозревала, что в глубине души ты голубой! Чем еще можно объяснить твое равнодушие к моей неземной красоте?
— Только тем, что я принципиально не смешиваю работу и удовольствия. И вовсе я не голубой, а вот тебе придется какое-то время побыть лесбиянкой…
— Ты с ума сошел! — Лола отскочила подальше от Маркиза и одним махом вспрыгнула на стол, как будто вышеупомянутая мышь все еще преследовала ее. — Не приближайся ко мне, извращенец!
— Да не трогаю я тебя! — отмахнулся Леня. — Ты что — решила, что я тебе собираюсь на дому сделать операцию по перемене пола? Если бы я это умел, мы бы с тобой в золоте купались!
— А чего же ты от меня хочешь? — спросила Лола, с опаской слезая со стола.
— Рассматривай это как еще одну роль. Тебе ведь не приходилось до сих пор играть лесбиянок?
— Чего не было, того не было!
— И
— Почему это не под силу? — Лола снова обиделась, но на этот раз была задета ее профессиональная гордость. — Для меня, как актрисы, нет ничего невозможного, если хочешь знать!
— Ты не умрешь от скромности, — констатировал Маркиз.
— Я умру от злости, ты меня доведешь!
— Ничего подобного, ты просто лопнешь от непомерной гордости! Лола, у тебя мания величия, а все из-за театра!
— Не начинай все сначала!
Немного попрепиравшись, оба партнера пришли в относительно спокойное расположение духа и начали действовать. Лола подхватила Пу И и отправилась в спальню якобы входить в образ, а Маркиз уединился на кухне с телефоном. Он долго дозванивался нужному человеку, потом довольно долго разговаривал вполголоса. Переговоры, по всей видимости, увенчались успехом, и повеселевший Леня появился на пороге спальни.
Лола невозмутимо почесывала песика за ухом и читала детектив в яркой глянцевой обложке.
— Интересно? — вежливо спросил Леня.
— Не так чтобы очень, но кто убийца, я пока не догадалась, — сказала Лола, с сожалением откладывая книгу.
— Ты бы лучше думала о наших делах, — не удержался он от упрека.
— Что о них думать? Ты очень хорошо за меня думаешь, — надулась Лола, — сам все решаешь…
— Вот-вот. Значит, я обо всем договорился. Сегодня вечером идешь в клуб «Грета» в сопровождении одной моей старой знакомой.
— И что мы с ней там будем делать? — спросила Лола, нахмурившись. — Судя по твоей довольной физиономии, клуб «Грета» — это что-то специфическое…
— Не хмурь брови и не дуй щеки! — Маркиз повысил голос, но тут же успокоился. — Ты совершенно права, дорогая, в «Грете» бывают только дамы нетрадиционной ориентации, это постоянное место их встреч. Обычным женщинам туда вход строго заказан, чтобы не было конфликтов, а уж о мужчинах нечего и говорить. Тебя приведет эта самая Лора Леонидовна, так что не беспокойся.
— Кто такая эта Лора Леонидовна? — опасливо спросила Лола.
— Очень приличная женщина, работает консультантом на «Ленфильме». Кандидат наук, между прочим.
— И она тоже… это самое?
— Ну разумеется, это самое, но тебя это совершенно не должно волновать. Я, видишь ли, в свое время оказал ей одну услугу, так что теперь у нее появилась возможность вернуть долг.
— И что это была за услуга? — заинтересовалась Лола.
— О, в то время в нашей стране у всех была только одна ориентация, ты же отлично понимаешь. Другого ничего не было и быть не могло. А против природы, как известно, не попрешь. Так вот, одна молодая и излишне самонадеянная девушка из института киноинженеров, побывав в гостях у Лоры Леонидовны, посчитала справедливым взять в оплату за ночь любви одну очень ценную вещь. Все бы хорошо, но хозяйка-то с ней была категорически не согласна. Вещь была дорога ей как память, как семейная реликвия, и она просто не могла ее лишиться.