Миллионеров украшает скромность
Шрифт:
А потом Нада на пальцах пересказала мне их историю. Трагедию людей, переживших многочисленные артобстрелы, гибель близких друзей, состояние ужаса и отчаяния, теперь, увы, знакомое не одному югославу. Со слезами на глазах поведала, что перенесла, когда впервые оказалась под бомбежкой. И как у нее разрывалось сердце от тревоги за мужа, за детей, за внуков. Она и к курению тогда пристрастилась, от отчаяния.
Конечно, как же я сразу не сообразила! Не такая у них благополучная жизнь. И не эмигранты они, а беженцы. Потому-то и откликнулись
Я приняла их искреннюю помощь. И подумала, что у меня еще никогда не было таких друзей да и, скорее всего, не будет. Взвалив на меня вместо беззаботного отдыха тяготы и беды, судьба неожиданно расщедрилась и сделала бесценный подарок.
Осуществлять руководство я предложила Райко, но он покачал головой и отказался. Не рвалась давать указания и Нада.
Следовательно, бразды правления и ответственность за принимаемые решения ложилась на мои плечи. Выразив соратникам благодарность за доверие, я оповестила об окончании импровизированного собрания и назначила очередное совещание для выработки тактики и стратегии на завтра. Место и время встречи не обсуждалось. Чтобы эффективно вести расследование, участникам требовалось выспаться и набраться сил.
— Доброй ночи, — пожелали соратники.
— Доброй ночи, — откликнулась я.
Оказавшись у себя, я сразу догадалась, что покоя, на который рассчитывал, Паша так и не получил. Больше того, он выглядел сейчас значительно хуже, нежели когда приполз ко мне умирать. Во всяком случае, огроменный синяк под правым глазом я тогда у него не заметила.
— Ты, брат, смотрю, невезучий. Совсем как я, — посочувствовала я, помогая бедолаге выпутаться из веревок и выдергивая у него изо рта свою футболку.
Первые десять минут Пашиного монолога я опускаю, потому что он в основном выражался непечатно, а острота мышления, и раньше оставлявшая желать гораздо большего, притупилась совершенно.
Мешать изливать поруганную душу я, естественно, не стала, не меня же он, в конце концов, обкладывает трехэтажным матом, а испытания, выпавшие на долю несчастного, кого угодно заставят забыть о хороших манерах. Зато когда парень выпустил пар, я узнала, что с ним все-таки стряслось.
— Понимаешь, я спал, а эти козлы навалились и спеленали, как порося для ярмарки! Если б я не дрых, да я бы их, уродов…
— Конечно, конечно, когда не спишь и когда не с перепоя, ты, болезный, таких мочил десятками. Это я в принципе уже поняла. А поконкретней? Чего они хотели?
Хотели они, оказывается, совершенно непонятно чего. Короче, «форменные придурки и маньяки»! Что-то вроде «пойди туда, не знаю куда, и принеси то, неизвестно что».
— Погоди, давай по порядку! — не выдержала я. — Оставь в покое фольклор, цитируй «козлов» дословно.
— Ну, сказали, передай своей… — Паша замялся.
— Ясно, — перебила я, — передай своей подруге…
— Во-во, — обрадовался парень, — передай подруге, чтобы завтра оставила, сама знает что, администратору
— С этим разобрались, дальше, — потребовала я.
— А дальше, — Паша опять запнулся, — они сказали, что, если не принесешь или побежишь в местную ментуру, они меня достанут!
— Тебя? С какой стати? — удивилась я. — Ничего не путаешь?
— Я же не пьяный, — обиделся парень. — Меня и обещали замочить, если ты чего сделаешь не так. И еще велели тебе не совать свой нос куда не просят, не то…
— Опять тебя пристукнут? — догадалась я.
Парень потерянно кивнул.
Вот так штука! Они что, решили, будто Паша — это все, что у меня есть? А почему не угрожали лично мне? Действительно, козлы. Я бы не постеснялась даже назвать их придурками!
— А сколько их было-то?
— Двое. Я же говорю, если бы не спал…
— Знаю! Ты бы изувечил. А откуда они взялись? В смысле через окно или через дверь?
Парень честно напряг извилины.
— Как вошли, не знаю, а вышли через дверь, точно. В замке поковырялись и отчалили. Я ж тебе говорил, тут замки такие, что…
— Пальцем откроешь. Не повторяйся. А как они выглядели? Они местные? По-русски говорили чисто?
— Да хрен их знает, как выглядели, свет они не зажигали, а от фонаря, сама видишь, толку чуть. Говорили с акцентом, а вот болгары они или, скажем, турки, я не отличу. Но не свои, не русские, точно. Ты во что, подруга, вляпалась?
— Самой интересно, — отмахнулась я. — Павел, с ног валюсь, засыпаю на лету. Давай разговоры на потом, ладно?
— А завтра расскажешь?
— Вот настырный, до завтра надо еще дожить.
— Это точно, — расстроился гость. — С тобой и до отъезда не дотянешь.
— Слушай, — разозлилась я, — тебя сюда кто-то силой приволок?! Ты чего ко мне цепляешься? Сам свалился на мою голову, а теперь упрекает!
— Да ладно, ладно, я чего, — залебезил парнишка. — Ты извини, я не хотел.
— Проехали, — согласилась я. — Ты сегодня где ночуешь? Тут или как?
Разумеется, ночевал он «или как». По сравнению с предложенными мною удобствами компания непрерывно голосящего Петьки была на редкость безопасной и надежной. К тому же и шансов если не выспаться, так хоть проснуться с таким соседом имелось куда больше.
— Ну, тогда давай. Спокойной тебе ночи, — попрощалась я с товарищем по несчастью.
— Тебе того же, — отозвался он.
Глава 12
Спать мне на самом деле не хотелось абсолютно. Просто не хотелось ни во что посвящать недалекого Павлушу, да и не терпелось обдумать случившееся. Что от меня хотят, я, разумеется, поняла. Сложив два и два и сопоставив сегодняшнее вторжение с перетряхиванием моего имущества и похищением подстилки, я сделала вывод, что ситуация куда как серьезная и ключ, потерянный Теодорой, ищут люди настойчивые, изобретательные и беспринципные.