Миллионщик
Шрифт:
Я остановился, давая Изе перевести дух. Он с недоверием посмотрел на исписанный лист.
— Курила, это звучит… как сказка. Кто в это поверит?
— Поверят, если правильно подать. А теперь самое важное, Изя. Нужно показать, что мы думаем не только о своем кармане, но и о благе империи. Пиши следующий раздел: «Развитие региона и сопутствующая инфраструктура».
Я набрал в грудь воздуха.
— «Общество „Сибирское Золото“ берет на себя обязательства не только по добыче полезных ископаемых, но и по комплексному развитию прилегающих территорий. Наша цель не создание временного лагеря старателей, а основание нового промышленного
Я подошел к столу и ткнул пальцем в карту.
— «Но ключевым элементом развития является создание транспортной артерии. Мы считаем необходимым и готовы начать изыскания для строительства частной железнодорожной ветки, которая ускорит развитие Сибири».
Изя поднял на меня глаза, полные ужаса и восхищения одновременно.
— Железная дорога… Ты окончательно сошел с ума.
— Дописывай, — усмехнулся я. — Финальный аккорд. «Мы понимаем всю грандиозность поставленных задач. Посему уже на данном этапе ведутся предварительные консультации с инженерами-путейцами и производителями паровых машин о принципиальной технической возможности реализации данного проекта. Мы просим Ваше Императорское Высочество лишь дать нам шанс послужить России». Все.
Он дописал последнее слово и откинулся на спинку стула, с изумлением глядя на черновик.
— Ой-вэй… — только и смог выговорить он.
— Если после такого нам не дадут разрешение, то я таки не знаю, что им еще нужно.
Мы потратили еще час, тщательно перенося текст на чистовик. Изя, проникшись величием момента, выводил каждую букву с каллиграфической точностью. Когда последняя точка была поставлена, мы посмотрели на свое творение. На белоснежных бристольских листах лежал не просто документ. Это была мечта, облеченная в строгие параграфы. Дерзкая, амбициозная и невероятно убедительная. Если великий князь такой поборник прогресса, то он непременно должен купиться!
Я аккуратно сложил листы в синюю папку.
— Ну что, Изя, — сказал я. — Один фронт мы подготовили. А теперь пора на другой. К Кокореву. Пора начинать большую игру.
Оставив Изю отдыхать и приходить в себя после наших «литературных» трудов, я нанял извозчика и отправился на Литейный проспект. Контора купца Кокорева располагалась на первом этаже большого доходного дома. Никакой показной роскоши — простая дубовая дверь с медной табличкой: «В. А. Кокорев. Торговый дом».
Меня провели в просторный, но строго обставленный кабинет. В углу висели иконы и старообрядческий восьмиконечный крест. За огромным письменным столом сидел сам Василий Александрович. Теперь я мог рассмотреть его получше. Это был мужчина лет сорока, крепкий, широкоплечий, с окладистой, ухоженной бородой. Но самое примечательное в нем были глаза — умные, цепкие, пронзительные.
— Господин Тарановский? — спросил он, смерив меня хозяйским взглядом и указав на кресло. — Помню, у графа Неклюдова виделись. Чем обязан?
Он сразу перешел на ты, что меня нисколько не смутило. Это была манера уверенного в себе человека, не привыкшего к столичным политесам.
— Василий Александрович, я пришел к вам не как проситель, а как возможный союзник, — начал я без обиняков, решая сразу задать тон разговору. —
Кокорев удивленно вскинул брови.
— Вот как? Про этих мошенников наслышаны и в Сибири? Любопытно, право слово, любопытно! И какие же у вас могут быть причины для недовольства, позвольте узнать? Мои-то всем известны, я их не скрываю.
— Мои интересы — это быстрая и дешевая доставка грузов из Сибири в центр России, — ответил я. — Ваше общество обещало построить дорогу до Нижнего Новгорода, но за пять лет осилило лишь сто восемьдесят верст до Владимира. Мои дела, как и дела многих других коммерсантов, страдают из-за воровства и бездействия французских директоров. Я знаю, что вы, как крупный акционер, теряете на этом огромные деньги и ищете способ изменить ситуацию.
Мои слова произвели эффект. Кокорев увидел во мне не просителя, а осведомленного человека с общей проблемой. Его лицо помрачнело, а глаза загорелись гневом. Он со всего маху приложился широкой ладонью по дубовой столешнице.
— Теряю?! — взревел он. — Да они грабят нас средь бела дня! Мошенники! Подлецы! Пригрели на груди кучку парижских воров, которые набивают карманы нашими русскими деньгами! Это не общество, а какой-то вертеп! Все директора, все управляющие — французы! И думаешь, им надо, чтобы наши русские дороги действительно работали? Черта с два!
Он вскочил и заходил по кабинету, экспрессивно жестикулируя. Теперь он говорил не со случайным визитером, а с человеком, который понимает его боль.
— Воруют на всем! На подрядах, на материалах! Сметы раздувают втрое! А их главный, мусью Колиньон, отгрохал себе особняк похлеще великокняжеского! За полгода на содержание их шайки дармоедов ушел миллион шестьсот тысяч! И за что? За дорогу до Владимира, куда никому и ехать-то не надобно! Тьфу!
Я позволил ему выпустить пар, а затем задал следующий вопрос, который давно меня интересовал:
— Я понимаю, Василий Александрович. Но одного не могу взять в толк. Ты — человек дела, знаменитый откупщик. Зачем вам вообще понадобились эти железные дороги? Дело новое, рискованное. Неужели один лишь патриотизм и вера в государево слово?
Кокорев резко остановился и изумленно посмотрел на меня. Вопрос застал его врасплох. Он снова сел за стол, немного остыв, и дернул за шнурок звонка.
— Митька! Квасу нам! Моего фирменного! — крикнул он в сторону двери и, повернувшись ко мне, уже более спокойным тоном признался: — Угадал ты, Владислав Антонович. Угадал. Откупную систему-то, слышь, скоро отменят. Сведения у меня верные. Вот и ищу, куда капиталы приложить. Думал, вложусь в дело верное, государственное, а оно вон как обернулось…
«Так вот в чем корень! — пронеслось у меня в голове. — Он ищет новое поле для своей кипучей энергии и огромных денег. И зол, потому что его обманули и не дали развернуться».
В этот момент седоусый слуга внес на подносе два запотевших хрустальных кубка со странной, пузырящейся жидкостью.
— Угощайся! — добродушно подмигнул мне Кокорев. — Мой рецепт: кислые щи, «Вдова Клико» и хрен. Нектар!
Я попробовал. Напиток был странным, резким, но на удивление бодрящим.
— Так вот, Василий Александрович, — продолжил я, ставя кубок. — Раз уж мы с вами на одной стороне, скажите прямо: кто главный в этом балагане? Кто тот кукловод, который дергает за ниточки, если директора — лишь ширма?