Миллстоун. Трилогия
Шрифт:
– Темпы нужно ускорить. Прости, но так вышло. Учитывая, что ты не знала, я не буду требовать его прямо сейчас, но жду как можно скорее.
– Хорошо, - всё так же сухо заметила мисс Лейн.
– Ладно, - сказал Ричардс, вставая, - простите, что так всё повернулось, но дуться на меня бессмысленно. Я эту кашу не заваривал, а когда расхлебаем, то будете благодарить. А сейчас позвольте откланяться. Мистер Эгил, вас подбросить до Флаенгтона?
– Мне нужно собраться. Я лучше на автобусе.
– Хорошо. Как скажете. Всем всего доброго.
Ричардс быстрым движением
– Да, - протянул он, вытягивая сигарету из пачки, - дела.
– Кажется, твоя предвзятость передалась мне, - констатировал Дуглас.
– А мне так нравилась твоя оборона.
– Что будем делать теперь?
– спросила Шейла.
– Много тебе ещё работать над тем материалом?
– поинтересовался Джон.
– Он готов. Я просто не сказала ему.
– Умница, - радостно улыбнулся Миллстоун, - тяни до последнего. Изображай деятельность, и так, как будто бы не работа, а полный кошмар. Посмотрим, насколько она ему нужна на самом деле.
– Хорошо.
– А что делать мне?
– спросил Дуглас.
– Всё, что тебе прикажут. Собирайся, поезжай в Флаенгтон, пристрели там пару ублюдков, но подмечай всё. Сомневаюсь, что там такая работа, что без тебя не справиться.
– Я тоже так считаю, - согласился стрелок.
– И тем не менее, - покачал головой Джон, - такой приказ Ричардс сам по себе выдумать не мог.
– Тут двойная игра, иначе и не скажешь.
– В этом тебе и предстоит разобраться. Расскажешь, когда встретимся снова.
– Хорошо. Если больше указаний нет, то я пойду. Хочу выдвинуться пораньше, может, будет возможность узнать, что к чему.
– Хорошая идея, - поддержал Миллстоун, - и да, когда дойдёт дело до показаний, придумай что-нибудь, чтобы пули в голове Келтона были не твоими. Хотя, может, это просто блеф с его стороны.
– Сделаем, - коротко кивнул Эгил.
Распрощавшись, Дуглас ушёл. Когда его шаги стихли, Шейла встала со своего места, заперла дверь кабинета и села рядом с Джоном.
– Угостишь?
– Конечно, - ответил Джон и протянул ей пачку, а потом помог прикурить.
– И что теперь будет?
– Боюсь, нам придётся всё сделать так, как он говорит, только так мы сможем понять, что тут к чему.
– Но что если всё не уляжется и тебе всё равно придётся отвечать?
– Придётся. Это просто откладывается, и я хотел бы знать, по какой причине, но пока никак.
– Я могу позвонить отцу.
– Боюсь, что это слишком легко отследить. Будет гораздо лучше, если ты отправишься домой в эти выходные, и поговоришь с ним лицом к лицу. Во-первых, так сложнее будет подслушать, а во вторых, к этому моменту точно произойдёт что-то новое. И если наш друг действительно собирается попытаться замять это дело, то он уже должен будет быть на полпути к успеху.
– Там уже скоро день федерации, - заметила Шейла, - выходит, ты не сможешь приехать. Да?
– Пока рано загадывать, что я смогу, и что не смогу. Мне вообще кажется странным, что дело обо мне
– Хорошо, - она положила голову ему на плечо.
– Тем более, вся эта суматоха может быть очень показательной в том деле, которое нас интересует. Может быть, Джек намеренно хочет его приостановить, а может и вовсе закрыть.
– Он же понимает, что это слишком явно.
– Слишком явно было бы просто меня отстранить, а здесь всё завертелось очень непросто. Так что ещё нужно суметь разглядеть истинные корни происходящего. Ну-ка.
Джон немного приподнялся и взял со столика папку, оставленную Ричардсом.
– Поглядим, что нам приготовила наша старая лиса.
ТАЙНА ДВОРА
Пастерхоф встречал чёрную машину белыми стенами из кирпича и коваными воротами, при взгляде на которые не могла не проходить параллель с Темпелгтоном. Правда, здесь всё было грубее и заметно в более плохом состоянии - сказывался возраст и плохой уход.
Миллстоун остановился перед воротами. Они были закрыты изнутри, а вокруг не было видно никого живого. Он вышел из машины и потянулся. Сразу за воротами стояла покосившаяся деревянная будка, в которой, очевидно, должен был находиться сторож, но сейчас его не было. Джон представил, что, обладая должной сноровкой, он мог бы прямо сейчас незаконно проникнуть внутрь. Равно как кто-то мог бы выбраться наружу.
Пастерхоф представлял собой лечебницу для душевно больных. Месяц назад отсюда начали поступать заявления о пропаже людей. Джон усмехнулся. Он ещё не ступил на территорию, но уже нашёл один из способов, которым это можно было осуществить. Лишь бы больной был хоть чуточку самостоятельным, а если он вдобавок ещё и осознаёт реальность, то сделать это и вовсе не составляет труда.
Миллстоун закурил и встал, опершись на крыло автомобиля. Греметь воротами ему не хотелось, а как иным способом привлечь внимание кого бы то ни было, он не знал, поэтому наслаждался тишиной и покоем. В чём-то Ричардс был прав - уехать подальше от всего было не такой уж плохой идеей. Если бы ещё позади не было огромного хвоста в виде неразрешённого дела и обвинений в убийстве, можно было бы считать эту поездку отпуском.
Пока Джон курил, по его прикидкам, лечебницу мог покинуть целый отряд, что вызывало недовольное выражение на его лице. Если бы он мог судить лишь по этому признаку, то точно был бы уверен в том, что ему будет скучно.
Наконец где-то впереди залаяла собака, а меньше чем через минуту появился сторож в старой потёртой форме и потрёпанной фуражке. За ним плелась старая дворняга, которая и издавала лай, глядя на Миллстоуна.
– Вам кого?
– спросил сторож недоверчиво.
– Я пока ещё не уверен, - сказал Джон, выдыхая дым, - но сначала я не отказался бы попасть внутрь.