Милосердие динозавра (повести)
Шрифт:
Алиссон вместе с остальными оставшимися не у дел специалистами смотрел за происходящим на экране армейской телесистемы. У него от волнения мерзли ноги, и все время тянуло сказать какую-нибудь умную фразу, но он сдерживался. Кемпер улетел на задание, а с другими летчиками и зубрами науки Алиссон так и не сблизился, ему вообще не хотелось ни с кем разговаривать.
Туман рассеялся только через три часа с четвертью, открыв взорам людей изменившийся до неузнаваемости ландшафт: в радиусе километра поверхность плоскогорья была покрыта сверкающей коркой льда,
В толпе, окружавшей телемонитор, послышались крики ликования и одобрительный гул. Техника не подкачала, исполнители не подвели, оказались на высоте и расчеты, да здравствует головастый парень, придумавший затею с охлаждением! Знай наших! Боже, храни Америку!
Один лишь Алиссон, тот самый «головастый» парень, не радовался вместе со всеми, ему было жаль несчастных драконов.
— А ты чего не радуешься, приятель, — хлопнул Алиссона по плечу заросший детина в куртке на молниях. — Здорово мы их приморозили! А выйдем в космос — всех гадов передавим!
Лед на панспермитах растаял к утру, но они не шевелились, став из ярко-оранжевых тускло-желтыми. Теперь они были похожи на скульптурные творения модернистов. Но даже такие — неподвижные, молчаливые, мертвые — они внушали ужас и одновременно благоговейный трепет своей несхожестью с земными формами жизни, мощью и неземным, поистине космическим уродством. При долгом созерцании чудовищ человека вдруг поражала мысль о невероятной, чуть ли не противоестественной приспособляемости жизни к любым природным условиям, готовности выжить любой ценой: либо ценой отказа от разума — и тогда возникали колоссы вроде динозавров на Земле и суперзавров в космосе.
Такие мысли бродили в голове Алиссона, когда его вместе с другими доставил к застывшим тушам на вертолете Кемпер.
Это была третья группа специалистов, десантированная в район замороженных панспермитов после того, как военные обстреляли драконов ракетами, и ничего не произошло.
От застывших гигантов, земли, каменных складок несло могильным холодом, с близких холмов дул пронизывающий ветер. Поправляя прозрачные шлемы, пояса, рукавицы антирадиационных комбинезонов, ученые и эксперты разбрелись вдоль погрязших в каменной осыпи тел, каждый со своими приборами и инструментом. Им разрешалось работать возле суперзавров не более сорока — пятидесяти минут, потому что тела ящеров излучали на уровне ста восьмидесяти рентген в час.
Алиссону хотелось последний раз полюбоваться на монстров вблизи, и он упросил организатора экспедиции взять его с собой. Теперь он пожалел, что не остался в теплой уютной палатке: выдержать пытку холодом даже в скафандре с подогревом больше десяти минут не было никакой возможности.
Кемпер понял друга раньше, чем тот пожаловался на непогоду. Он отвел Нормана в кабину, дал ему свой свитер и второй шлем с наушниками, и Алиссон повеселел.
— Знаешь что, давай попробуем взобраться? — внезапно загорелся он, кивая на гору суперзавра.
Кемпер
— Пожалуй, больше такого момента не представится. Только возьмем фотоаппарат, запечатлеем друг друга на память, подобного трофея не было ни у одного охотника. Представляешь фото: Кемпер на фоне сверхдракона?! Хотя мне их тоже немного жаль, как-никак мы их крестники.
Они вооружились крюками, связками бечевы, карабинами для зажима веревок и выступили в поход. Решили начать с одной из лап средней пары, где было больше шансов уцепиться.
Суперзавры, очевидно, при внезапном похолодании пытались сжаться, сохранить тепло, закрыться перепончатыми крыльями и так застыли, прижимаясь брюхами к земле, втянув хвосты, стискивая передними лапами шеи и уронив головы. И даже в таком состоянии самая высокая точка достигала не менее шестидесяти метров, высоты двадцатиэтажного дома!
Вблизи броня сверхъящеров оказалась пластинчатой, состоящей из выпуклых граненых ромбов, полупрозрачных, словно шлифованный горный хрусталь. В глубине каждой пластинки горел тусклый желтый огонек. Кемпер постучал щупом по броне, вызвав тонкий, поющий, стеклянно-металлический звук.
— Сезам, откройся! — пробормотал Алиссон, невольно съеживаясь, ожидая, что гигант шевельнется в ответ и оставит от них мокрое место. Но все оставалось по-прежнему, в наушниках рации был слышен голос руководителя группы, дающего указания экспертам, переговаривались между собой пилоты вертолетов и солдаты охранения.
— Ходят слухи, — обронил Кемпер, с некоторым сомнением глядя вверх, на крутую гору крупа суперзавра, — что наш знакомый доктор Хойл обратился к русским с предложением поломать головы над проблемой суперзавров, и какой-то русский физик предложил якобы нашим воякам хорошую идею.
— Не слышал. Что за идея?
— Чтобы удержать драконов в «загоне» — скармливать им понемногу в центре Невады радиоактивные шлаки, отходы топлива из ядерных реакторов. Неплохая идея?
— Неплохая, но подана слишком поздно.
— В том-то и дело, что физик предложил ее до бомбардировки драконов криогенераторами. Ну что, поехали?
Под верещание счетчика Гейгера Кемпер первым решил взобраться на согнутый крючкообразный палец лапы, судорожно вцепившийся в скалу.
Никто не обратил внимания на действия «альпинистов», каждый торопился завершить свою работу, зная, что второй раз попасть сюда будет очень сложно.
Подъем был не слишком трудным, однако «скалолазы» очень скоро поняли, что грани выпуклых чешуек брони зверей не только твердые, но и чрезвычайно острые: сначала Алиссон, неловко повернувшись, начисто срезал каблук сапога на левой ноге, затем Кемпер разорвал комбинезон на колене, и наконец порвалась веревка, неудачно скользнувшая по острой шпоре на сгибе «локтя» суперзавра. Пришлось сбавить темп подъема, и Алиссон подумал, что у них не останется времени на спуск, когда будет дана команда рассаживаться по вертолетам. Но отступать было не в его правилах.