Милый захватчик

Эрбор Джейн

Почти потеряв дар речи от подобной подлости, Бриджит еле выговорила:

— Как он мог так поступить с ней! И уж совсем незачем было…

— Незачем было упоминать вас? — язвительно перебил ее Дайон. — О, да, это совсем не по-джентльменски! Незачем было разрушать иллюзии Дженни в отношении вас? Так?

— Что вы имеете в виду? — сильно побледнев, спросила Бриджит.

— Вы сами знаете. В противном случае не возникло бы никакого «двусмысленного положения», из-за которого даже такой неотесанный

чурбан, как Трент, вынужден был уехать! Он пишет, что бежит от ваших домогательств, и поэтому считает за благо прекратить всякие отношения с вами обеими.

— От моих домогательств?? Я не ослышалась?

— Это его слова, я только цитирую.

— Если он хочет сказать, что я хоть как-то поощрила его…

— Послушайте, Бриджит, — Дайон подошел ближе и пристально посмотрел ей в глаза. — Мужчины — существа непостоянные и вероломные. Я всегда это знал. И если бы Дженни сказала мне, что все это чушь, что он клевещет на вас, стремясь «сохранить лицо», я не поверил бы ни единому его слову. Но она так не сказала. У нее есть основания верить этому письму. И у меня, честно говоря, тоже.

— Что же считает Дженни? — спросила Бриджит, внезапно успокоившись.

— Что вы намеренно встали между ней и Трентом, в тайне от нее преследуя свои собственные интересы. По ее мнению, нетрудно предположить, какие именно. Дженни кажется, что вы слишком уж настойчиво внушали ей, что Трент вам неприятен, а когда между ними произошла небольшая размолвка, раздули ее и не дали им помириться.

— А вы что считаете?

— Вы хотите услышать правду?

— Разумеется.

— Что ж, я не вправе строго судить вас. Более того, я отдаю должное вашей сдержанности и скрытности. Но однажды, совершенно случайно, я стал невольным свидетелем… Станете ли вы отрицать, что тем вечером, когда я возвращался из Дублина, между вами и Трентом произошло нечто серьезное, нечто, окончательно испортившее его отношения с Дженни?

— Нет, не стану, — ответила Бриджит, облизнув пересохшие губы.

— Даже так? Вы намеренно разлучили их?

— Да, намеренно. Но абсолютно по другой причине…

— По другой причине! О, вы достаточно умны, чтобы привести уйму причин!

— Хорошо. Я не стану этого делать. Но скажите, Дайон, вы не допускаете, что могли и ошибиться?

— Поговорите об этом с Дженни.

— Сейчас она меня не поймет…

— Да, вы правы, не поймет. Боюсь, я тоже. Если вы скажете, что это вообще не мое дело, я охотно с вами соглашусь.

— Никто из вас не имеет права судить меня, даже не выслушав! Я знаю, что он не любил ее!

— О, кому, как не вам, знать это!

— Послушайте, Дайон, если все ваши аргументы таковы, то мы поссоримся.

— Вы снова правы. А чтобы

не поссориться, лучше всего вообще не разговаривать.

— Это будет довольно трудно сделать.

— Вовсе нет. Сегодня же вечером я уеду в Эйран.

— Что ж, наверное, так лучше, — ничто в тоне Бриджит не выдало бушевавшей в ее душе бури. Тонкая, хрупкая ниточка понимания и нежности, протянувшаяся между ними сегодня, снова была порвана.

Не сказав больше ни слова, она встала и прошла к себе наверх. Внизу, в своем кабинете, Дайон собирал чемоданы.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Дайон уехал. Спустившись на следующее утро вниз, Бриджит нашла дверь его кабинета распахнутой настежь. Он даже попытался навести там, на прощание порядок, вещь настолько противная его строптивой натуре, что у Бриджит на глазах навернулись слезы, а в горле завибрировал предательски комок.

Повсюду лежали еговещи, но его самогоне было. Дом сразу опустел и словно еще больше состарился. На столе Бриджит нашла кассету с фотопленкой, на ярлычке которой стояли число… вчерашнее число, то самое, когда им на какое-то мгновение было так хороши вдвоем…

…А сегодня ей предстояло объяснить его внезапный отъезд Кейт, детям — всем, кроме Дженни. Дженни и так все знала. Или почти все.

Дженни… Бриджит слишком долго скрывала от нее горькую правду, и вот чем все обернулось. Что ж, лучше поздно, чем никогда!

Объяснение с сестрой не заняло много времени. Через четверть часа Дженни уже рыдала в ее объятиях.

— Знаешь, — говорила она сквозь слезы, — я долго не хотела верить, что ты решила отбить у меня Гордона. Но все выглядело именно так! А потом, когда мы с ним поссорились, ты отговаривала меня мириться… Назло Гордону я кокетничала с Патриком…

— И правильно делала, дорогая. Я боялась тогда только одного, что Патрик не сможет долго отвлекать твое внимание от Трента.

— Но я-то решила, что это ты подговорила Патрика поухаживать за мной! Понимаешь, я во всем искала и… и видела доказательства вашей близости с Гордоном! — покаянным тоном признала Дженни. — А что мне оставалось думать после того вечера? Ведь он даже отказывался говорить со мной! На все мои вопросы он отвечал одно: «Спроси Бриджит».

Ты забываешь только об одном, — думала Бриджит, ласково гладя склоненную ей на грудь голову, — что я никогда не скрывала своей неприязни к нему. Неужели этого было недостаточно?