Миндальный вкус зла
Шрифт:
– Или подъезжал к дому…
– И тем не менее Геликанов никого не встретил, таксист никого не заметил, кроме котов…
– Вы думаете, там кто-то был?
– Не знаю, но мог быть. Свидетелей в такое время суток практически не найти. Даже собачники ещё или уже спят.
Морис кивнул, поднялся из-за стола и стал складывать в мойку посуду. Потом принялся мыть чашки и тарелки, а Мирослава вытирала их и расставляла по местам.
– Я, пожалуй, пока дочитаю Хаггарда, – сказала она, собираясь расположиться
– Я открою, – сказал Морис.
Мирослава кивнула и отправилась в кабинет. Через несколько минут на его пороге в сопровождении Миндаугаса появился высокий кряжистый мужчина. Его слегка раскосые карие глаза принялись изучать Мирославу.
Он начал сразу же, с места в карьер:
– Здравствуйте, я Геликанов Василий Афанасьевич. Моего брата обвиняют в убийстве, которое он не совершал. Вас мне рекомендовал следователь, ведущий его дело, Наполеонов Александр Романович.
– Здравствуйте, садитесь, Василий Афанасьевич.
Геликанов сел напротив Волгиной.
– Расскажите мне, пожалуйста, всё с самого начала, постарайтесь ничего не пропускать.
Геликанов-старший добросовестно выполнил её просьбу.
– Скажите, а у вас есть ещё близкие родственники, кроме брата?
– У меня? – удивился Василий Афанасьевич.
– У вас.
– У меня жена и двое детей. Есть двоюродные братья, сестра.
– А родители?
– Их не стало, едва мне исполнилось восемнадцать. Так что я Прокофию и мать, и отца заменил.
– И у вас его не попытались отобрать?
– Ну почему же, пытались, но тётка помогла отстоять.
– Вам, наверное, было трудно?
– Нелегко, – согласился Василий Афанасьевич, – но я горжусь тем, что Прокофия человеком вырастил. Не мог он убить! Кого угодно спросите!
– А у вашей жены хорошие отношения с Прокофием?
– Да при чём тут моя жена! – воскликнул Геликанов, но, наткнувшись на взгляд Мирославы, махнул рукой и проговорил: – Хорошие у них отношения. Чего делить-то? Прокофий никогда в наши с ней отношения не лез, племянников обожает, а те, как он придёт, от него не отходят.
– А как личная жизнь самого Прокофия?
– Так он как раз жениться собрался! Свадьба на носу, а брата посадить норовят!
– Свадьба – это хорошо. А до знакомства с невестой у него были другие девушки?
– Конечно, были! Дело-то молодое.
– И как они расставались?
– Не знаю как, но ведь все люди постоянно расстаются с одними и знакомятся с другими.
– Да, вы правы.
– Вы берётесь за это дело? – спросил Геликанов.
– Да.
– Я ознакомился с вашими тарифами. Вот задаток и на текущие расходы.
– Хорошо. Но деньги вы отдадите моему секретарю, и он выдаст вам расписку. А мне оставите свой телефон
Геликанов протянул ей свою визитку.
– И домашний адрес.
Он взял из её рук визитку и на обратной стороне быстро написал то, что она просила.
– До свидания.
– Надеюсь, до скорого, – проговорил он и вышел в приёмную.
Через несколько минут в кабинет вошёл Миндаугас:
– Клиент уехал.
– Хорошо.
– Если я вам не буду нужен в ближайшее время, то я хотел бы отлучиться часа на два.
– Хоть до вечера.
– Спасибо.
Мирослава никогда не интересовалась, куда и зачем уезжает Миндаугас, с кем он проводит свободное время. Она считала, что его личная жизнь её не касается и лежит вне сферы интересов детективного агентства.
Мирославе не приходило в голову, что Морис был бы совсем не против, если бы она поинтересовалась этим… Ведь ему было далеко не безразлично, где и с кем проводит своё свободное время она. Особенно его нервировали те ночи, которые она проводила вне дома. Хорошо, что это случалась не так уж часто. Но тем не менее…
Ориентируясь по Шуриным намёкам, Миндаугас делал выводы, что романы Мирославы поверхностны и сменяют друг друга… А когда Морис напрямую решился спросить Наполеонова, есть ли у Мирославы парень, тот, усмехнувшись, ответил:
– Конечно, есть. Но только место ему она отводит лишь в постели. А сердце её свободно.
Морис же мечтал занять место и в сердце Мирославы, и в душе, и…
Но начинать, как он считал, нужно всё-таки с сердца и души… Пока же их сближает общая работа и этот дом, который по необъяснимой причине он начинал считать своим.
Мирослава сидела в кресле, смотрела на цветущую под окном сирень, но думала не о красоте своего сада, а о деле, которым ей предстоит заняться. Взвешивая все за и против, она пыталась нащупать тропинку, по которой можно будет сделать первые шаги. Волгина сняла трубку и набрала номер Наполеонова.
– Слушаю, – раздался в трубке голос следователя.
– Шура, привет!
– Привет!
– Приходил брат Геликанова. Мы заключили договор.
– Отлично! – обрадовался Наполеонов.
– Ты узнал для меня данные его прежних подружек?
– Да, сейчас сброшу на «мыло». Ты решила начать с них?
– В общем, да. Возможно, они что-то вспомнят, наведут на какую-то мысль…
– Я бы не очень рассчитывал на этих девушек. Все они в прошлом Геликанова.
– Да, Шурочка, но наше настоящее, как правило, вырастает из прошлого…
– Ладно, держи меня в курсе.
– Пока.
Шура прислушался к коротким гудкам, вздохнул, положил трубку на место и снова углубился в работу.