Минотавр

Жиляева Анна Викторовна

Позже Громов выяснил, что Ари (так в голове он окрестил собеседницу) сразу разгадала шифр на стикере, а потом смогла подключиться к локальной сети и выйти к их диалогу. Они обсудили потерю памяти, но информации было мало: Ари помнила, что говорила с каким-то мужчиной про подписание договора – и всё. Незаметно за перепиской время приблизилось к одиннадцати, и Громов предупредил о выключении света. Они пожелали друг другу доброй ночи и разошлись.

Громов засыпал спокойно, с чувством облегчения. Он не один – есть Ари. И вместе они выберутся из ловушки, построенной каким-то абсолютно сумасшедшим человеком.

***

За

несколько дней после знакомства они никуда толком не продвинулись. Описали друг другу комнаты, рассказали, насколько могли, про шифр. По крайней мере Ари рассказала; Громову же пришлось стыдливо соврать:

Ариадна: Хорошо, что пароль такой лёгкий был. Не понадобились системы счисления или там сложные методы дешифровки.

Тесей: а долго ты решала?

Ариадна: Да пару минут. Что сложного? Вспомнить алфавит и посчитать. А ты?

Тесей: ой знаешь

Тесей: у меня совсем другое было)

Но чаще всего болтали на отвлечённые темы, чтобы не сходить с ума в четырёх стенах. Оказалось, что у Ари лежало в тумбочке несколько книг – «Улисс» Джойса и сборник стихов Борхеса. Узнав об этом, Громов долго смеялся и написал, что даже в полном одиночестве никогда бы не взялся за «Улисса» (а потом подумал, что о Борхесе вообще не слышал). Через час он увидел сообщение, что Ари прочла уже треть за эти дни. Всё это помогало не думать об очевидном: кто и зачем запер их здесь, а ещё – выйдет ли когда-нибудь выбраться.

С похитителем тоже проблем не было: изрядно и плотно кормил, пополнял то, что кончалось, и в целом оперативно реагировал на все запросы Громова. Ари говорила, что у неё всё было точно так же. Это было даже странно: в самом начале их встретили шифры, но никаких загадок больше похититель не стремился загадывать. Как и раскрывать причину похищения.

На пятый день своего заточения (их Громов отмечал в календаре на компьютере) пришлось попросить новую книгу. Через полчаса принесли потрёпанный сборник рассказов Проспера Мериме, который будто достали из чьей-то старинной библиотеки. Читать было скучновато, но всё лучше, чем ничего. К тому же у них с Ари появилась тема для обсуждения; оказалось, что та много читала.

Ариадна: Я видела сон, будто сдавала экзамен в университете по зарубежной литературе. Мне выпал Пруст, и я ответила на «отлично», потому что зачитывалась «В поисках утраченного времени». Проснулась и вспомнила мадленки. Неужели это правда было?

Арианда: И как понять, где реальные воспоминания, а где сны?

Тесей: то что ты зануда я могу сказать тебе и без снов

Ариадна: Ой, да иди ты!

Ариадна: :/

Громов понятия не имел, что такое мадленки, но читая сон Ари, улыбался. Кем бы ни была эта девушка, интеллекта и эрудиции ей явно было не занимать. Сам он помнил, что никогда за собой рвения к литературе

не замечал: больше любил в свободное от работы время посмотреть фильмы и сериалы, провести время с друзьями. Пялиться же в книжку все эти дни в заточении было очень утомительно, поэтому компания Ари доставляла даже больше удовольствия, чем если бы они познакомились в обычной жизни.

Вечером седьмого дня заточения Громову вместе с ужином принесли бумажку, где шрифтом Брайля было выведено предложение:

?????????? ?????? ?????????

Но не успел он сказать об этом, как Ари уже настрочила возмущённое сообщение:

Ариадна: Мне принесли бумажку с каким-то новым шифром!

Ариадна: Тебе ничего не давали?

Тесей: тоже принесли

Тесей: у меня шрифт Брайля

Тесей: мы в жопе

Ариадна: А вот и нет. Я знаю. Ну, по крайней мере основы

Тесей: ты хоть что-нибудь НЕ знаешь???

Ариадна: Тот язык, на котором написано моё послание, очевидно.

Ариадна: Но спасибо, комплимент зачтён :)

Всё оказалось проще простого: каждая последовательность точек, выдавленных на листе, обозначала букву. Ему нужно было только объяснить Ари расположение, так как напечатать их оказалось невозможно.

Спустя три часа напряжённой работы за час до отбоя они наконец смогли расшифровать первое слово – произвести. Громов упростил себе работу и сопоставил уже известные буквы с такими же в остальной части шифра, но этого всё ещё было недостаточно. Ари, явно уставшая от такого мозгового штурма, попросила оставить расшифровку на завтра, а после прислала своё сообщение, которое, к счастью, было написано кириллицей:

Ариадна: Ц егф рз дцжзх ехсусёс ыгрфг.

Ариадна: У меня есть парочка вариантов, но я их пока не отработала.

Ариадна: Давай закончим с твоим завтра.

Тесей: стой, я знаю что это!!

Тесей: дай пять минут

Громов схватил блокнот с уже написанным когда-то алфавитом, начеркал карандашом фразу Ари и бегло сопоставил первые четыре буквы. Воспоминание о дурацкой игре в универе появилось совершенно случайно, как и образ лучшего друга – Матвея Беляева, с которым они всегда едва ощутимо соперничали, хотя вряд ли смогли бы признаться в этом друг другу. И сейчас абсолютно бесполезное в течение семи лет знание шифра Цезаря и способов его дешифровки внезапно пригодилось. Сдвиг на одну и две буквы не помог, а вот третья попытка оказалась успешной: чуть не подпрыгивая на стуле от восторга, Громов корявым почерком вывел в блокноте: «У вас не будет второго шанса».