Минотавра
Шрифт:
– Но что, если... Что, если чёрная женщина вернулась и теперь трахает Боллза?
– У меня есть полная уверенность, что это не так.
Дикки пытался найти что-нибудь, чтобы отвлечься.
– Что это за книги?
– Это действительно очень интересные книги, мистер Дикки, - сказал писатель, - им сотни лет, и это ещё одно доказательство преданности Крафтера сатанинскому делу. Было несколько томов, которые Крафтер, очевидно, снял с полок для проведения ритуала, которым он занимался.
Также там была и пожелтевшая рукопись, которую сейчас писатель перелистывал.
– Эта книжка самая интересная из всех. Это рукописные
– Это было переведено из старой книги, которая, как полагают, больше не существует, она называлась Magnum Maleficarum, первоначально написанная на старой латыни. Скопированный здесь отрывок описывает надлежащее использование древесины эйбона.
– Никогда о таком не слышал.
– Это не он, мистер Дикки. Это тип кондиционирования дерева, и вы, может быть, удивитесь, когда я объясню, что здесь написано. Он рассказывает о том, как деревянные доски могут быть ритуально использованы для ритуалов на неосвященном кладбище, которое служит последним пристанищем для упокоения осужденных ведьм.
– Кладбище, мы видели его снаружи! Там же могилы были наполовину вырыты, - сделал умозаключение Дикки.
– Именно поэтому эти шесть дверей и сделаны из досок, взятых с гробов. Каждая такая доска должна была пролежать в земле 666 дней. Эта рукопись довольно лаконична. Ди называет эти двери Талисманской уздечкой.
– Чёйто?
– Подумай об этом таким образом. Каждая дверь волшебная, мистер Дикки. Они были ритуально заряжены оккультной силой, чтобы открыть проход в преисподнюю. И когда будет проведён надлежащий ритуал... То этот барьер, уздечка, опускается, и дверь откроется в предопределенное сверхъестественное царство.
– Глаза писателя показали на труп, свисающий с крюка.
– Снижение этого барьера, конечно, должно быть связано с человеческими жертвами. В общем, перед отездом Крафтер провёл такой обряд, я полагаю.
Дикки прошептал, широко раскрыв глаза:
– Он открыл дверь в какое-то место, полное демонов...
– Место, да, очевидно, связанное с проклятой демонессой Пасифаей. Бросив вызов Посейдону и влюбившись в своё собственное адское дитя, Минотавра, она была навечно проклята.
– Так вот как чёрная цыпочка попала сюда, через эту дверь, - сказал Дикки.
– Да, Крафтер в это верит. Но не я, и ты тоже не должен в это верить. Это всё часть его сумасшествия. Хотя это действительно интересно. Мы были поражены тем, как он оставил свой дом, полный сокровищ, практически незащищенным. Возможно, он думал, что вызвав Пасифаю, она послужит ему охраной...
– Но а что, если скажем, что всё это правда, - настаивал Дикки, - и что эта Пасифая вышла из двери, на которой Крафтер убил девушку... А что насчёт других дверей? Там написано что-нибудь в бумагах?
– Не в них, а в этом, - а затем писатель поднял очень старую книгу с металлическими петлями и выцветшей золотой позолотой.
– The Incarnologie Daemorium, переведенная на английский язык в 1839 году преподобным Монтегю Томасом Александром в Уэльсе. Автор её - довольно зловещий парень, которого звали Граф Мишель Лемуан Виллирмос, который был сожжен на костре в Сент-Клоде,
– Что это за дерьмо - рубины, бриллианты?
– Боюсь, что нет, мистер Дикки. Это полудрагоценные камни, такие как аметист, оникс, гален, кварц - они не имеют денежную ценность, но для литоманса это источник магии.
Далее писатель указал на странную одежду, похожую на халат, висящую в открытом шкафу. Он выглядел сшитым из чёрной мелочной ткани, но одеяние ослепляло, ибо в её ткань были вшиты сотни полудрагоценных камней.
– Несомненно, Крафтер носил эту тунику во время обряда... Все маги и колдуны, практикующие чёрное исскуство, носили такие плащи
– Вау, волшебный пидьжмак!
– Выкрикнул удивленный Дикки.
– Он самый, - писатель вернулся к Daemorium Incarnologie.
– Виллирмоз был самым известным колдуном чёрной магии, и в этом бесценном гримуаре он конкретно идентифицирует каждую из шести сверхъестественных областей, к которым он якобы мог получить доступ. Дверь, которую мы уже идентифицировали, это область Пасифаи. Дверь, что рядом, открывает вход существу из доисламского фольклора, известное как Гуль, ну, чтобы тебе было более понятно, это упырь. Третья дверь? Ликантроп, также известный, как оборотень. Четвёртая дверь открывает проход в царство Носферату, или вампира. Пятая - Кхмок, это азиатская версия зомби, которая предшествует вуду на тысячи лет. И, наконец, шестая прячет за собой существо, с которым я до этого был незнаком, нечто, что зовётся Сперматогойлом, которое, согласно этой книге, родом прямиком из ада.
– Писатель поднял брови.
– Я понятия не имею, что это может быть такое, но я могу предположить, что оно связано со спермой.
Дикки передёрнуло.
– Ты имеешь в виду мужские сопли? Спермак? Молофью?
Писатель улыбнулся.
– Да, Дикки, молофью...
Дикки почесал свисающий пивной живот, а затем спросил явно подозрительно у писателя:
– Откуда ты столько знаешь обо всём этом дьявольском дерьме?
– Только из нескольких курсов истории метафизики, которые я взял в колледже. По сути это ничем не отличается от обычного фольклора, мы не изучаем его, не потому что верим в него, мы изучаем его, чтобы проанализировать аспект нашего интеллектуального развития. До того, как человечество стало достаточно умным, чтобы мыслить рационально, мы придумывали истории и суеверия, чтобы объяснить вещи о нашем существовании, которые мы не понимали. Это всё довольно глупо, и делает нашу расу похожей на кучу скоморохов.
– Ну, не знаю даже, - сомневался Дикки.
– Неважно...
Стон раздался из-за угла. Кора пришла в себя. Она моргнула, покачала головой, приподнялась и села к стене.
– Сука! Этот ублюдок опять меня вырубил?
– Конечно, вырубил, Кора, - сказал ей Дикки.
– Боллзу не нравится, когда цыпочки слишком много галдят.
– Ублюдок, - пробормотала она, - где он сейчас?
– Наверху, пошёл осмотреться.
Только сейчас всем надоедающая проститутка заметила вонь.