Мир богов. Книга 2
Шрифт:
Пока жила на Земле, я довольно часто думала об отце; вспоминала наши встречи и анализировала его поведение, стараясь понять, что он собой представляет. Странно, но отчего-то у меня сложилось двойственное впечатление. Такое ощущение, что в образе мистера Вейса он куда человечней, чем в образе золотого истукана. Нет, мистер Вейс тоже не подарок и может вспылить, да так, что мало не покажется, примером тому Кэт. При этом он отходчив и не держит зла на провинившегося, чего не скажешь о Золотом императоре. Когда отец прячется под его маской, он безжалостен; уверена, когда он на
Проклятье! Ну, почему?! Отец, чем на этот раз я насолила тебе, что ты снова пустил меня в расход?
В гневе я стукнула кулаком по подлокотнику дивана.
— Сирин! Что случилось?
Мамин голос привёл меня в чувство, и тут я увидела, что она и двойняшка не спускают с меня глаз.
— Ничего такого, с чем бы я ни справилась! — резко ответила я, недовольная их разглядыванием, а больше всего тем общим, что было в их лицах и позах.
Короче, во мне снова взыграла ревность.
— Извини! Ночь без сна… — я покосилась на двойняшку, но не стала на неё наезжать. В конце концов, она явилась ко мне не по своей воле. — И тут с самого утра сплошная нервотрёпка, — буркнула я в качестве оправдания.
Двойняшка насмешливо фыркнула, но промолчала, к моему удивлению. Никак действительно повзрослела; правда, не настолько, чтобы уйти и не развешивать уши; видит же, что я хочу поговорить с мамой. Ну и ладно! Чёрт с ней, пусть сидит; мне всё равно.
Мама вздохнула и, накрыв браслет ладонью, подняла на меня озабоченный взгляд.
— Дорогая, что тебя огорчает? — мягко вопросила она.
— Не что, а кто. Меня огорчаешь ты.
— Сирин, я тебя не понимаю.
У меня вырвался смешок. Вот ведь притворщица! Я же по лицу вижу, что она знает, о чём пойдёт речь.
— Неужели? А мне кажется, всё ты понимаешь, — я взяла стул и села напротив мамы. — Скажи, что тебе не нравится в моём муже и детях?
Естественно, мама была в своём репертуаре. Она тут же включила великосветскую даму и вполне правдоподобно изобразила удивление.
— Дорогая, о чём ты говоришь? Твоему мужу и детям предоставлены одни из лучших гостевых комнат…
— Да-да! — перебила я родительницу. — О том и спрашиваю, почему они в гостевом флигеле, а не рядом со мной?
На мамином лице промелькнула тень неудовольствия.
— Потому что ты член семьи и твои покои находятся в хозяйском крыле, а там тесновато и лишних комнат нет. Не могу же я прогнать родную дочь и поселить её вместе с гостями, — нашла она отговорку.
— Хорошо, если у тебя не хватает духу выставить меня, я сама переселюсь.
— Скажи спасибо, что
— Заткнись! — посоветовала я и с любопытством глянула на неё. — Кстати, а где твои паладины? Неужели уже угробила бедолаг?
Прямо в полотне двери возникло знакомое женское лицо, и голубые глаза стрельнули в мою сторону.
— Нет, госпожа, мы ещё живы, — сообщила живая маска и погрустнела. — Погиб только мой брат Артур.
— Лижен! — рявкнула двойняшка, и лицо на двери мгновенно испарилось.
Знакомое имечко. Память отправила меня во времена шестилетней давности и перед внутренним взором возникла клетка, в которой я и двойняшка вместе с паладинами возносились на Небеса. Это была девушка-дракон, которую ранили и за которую очень переживал высокий светловолосый парень. Затем случилось то, за что я до сих пор не могу простить двойняшку — она убила Эдика и Тигрёнка, при воспоминании об этом у меня до сих пор горит душа. Тогда я убила бы Алконост (оболочка богов смертна, в отличие от их души), но её спасла девушка-дракон. Она приняла на себя смертельный удар и брат, спасая её, скрылся с поля боя. Помнится, двойняшка распорядилась их убить, но, видимо, сменила гнев на милость.
— Что случилось с твоим воином-тигром? — поинтересовалась я у неё.
— Не твоё дело, — фыркнула она, и я ответила ей тем же. Действительно, как будто мне есть дело до её паладинов, со своими хватает мороки.
— Бедный мальчик защищал наш дом от врага, так что честь ему и слава, — сообщила мама со скорбным видом.
Двойняшка, судя по лицу, хотела ей возразить, но передумала.
— Когда это было? — поинтересовалась я.
— О, это случилось в самом начале войны! Тогда вероломный Зевс проник во дворец Золотого императора, и Алконост поспешила мне на помощь, — сказала мама и с признательностью посмотрела на двойняшку, которая не преминула задрать нос.
— Смотри не лопни от важности, — посоветовала я, пряча досаду.
— Я же не ты, которой паладины дороже тех, кто дал тебе жизнь, — поддела меня сволочная сестрица. Я выразительно глянула на статуэтку, которая изображала пасторальную пастушку с ягнёнком на руках; по-моему, она достаточно увесистая и сгодится в качестве метательного снаряда, вот только не было настроения драться.
— Каким образом погиб твой паладин? — спросила я, ощущая подспудное беспокойство.
— Кто-то сжёг его дотла, — не стала запираться двойняшка. — На западной стене дома до сих пор остался след от его тела… такой характерный след.
После её слов мне сразу же вспомнилось бегство через Грозолинскую башню Руха и то, как любящий дядюшка пытался прибить меня при помощи молний.
— Это Кецалькоатль! — уверенно сказала я.
— Вот и мне так кажется. А ещё мне кажется, что этот гадёныш причастен к исчезновению отца, — сказала двойняшка и искоса глянула на маму.
«Так! Это ещё что такое?» — насторожилась я.
— Алконост! Опять ты за своё, — мама укоризненно покачала головой. — Девочки, ваши домыслы ничем не обоснованы, так что будьте добры, говорите о дяде вежливо.