Мир-Чаша

Барей Александр

Шли дни. Спутники преследовали дигри. За прошедшее время Олег не раз получал подтверждение рассказам Саньфуна о тэйтэлах. Девушка была очень высокомерной и обращалась с ним, как со слугой. Олег пытался терпеть ее отношение к нему, ее оскорбления, язвительные замечания и насмешки, старался подавить свои обиды, философствуя на темы типа “баба есть баба, что с нее возьмешь”, но это ему не всегда удавалось. Тэйтэлла презирала любого жителя Нартуллы.

Любовь зла… Олег влюбился в нее по самые уши. К тому же, несмотря на все свои недостатки, девушка была очень смелой, сильной и целеустремленной. При схватках с туземцами она не пряталась за спину Олега. Хоть его и отталкивал ее скверный характер, любовь была сильнее. Порой Филлоя так доставала Олега, что у него

возникало желание хорошенько ее отшлепать, но потом он оттаивал и его чувства к этой ясноглазой девушке возрождались.

Однажды, в очередной схватке с разбойниками, Олегу пришлось туго. Его окружила толпа врагов, хорошо владеющих оружием. Тэйтэлла в это время прогуливалась в роще. Силы Олега таяли, чего нельзя было сказать о количестве противников. Мышцы начали неметь. Отчаянно сопротивляясь, он понял, что его сейчас одолеют. Тут на поле брани появилась Филлоя. Глаза ее горели холодным огнем, волосы разметались под порывами ветра, а лицо застыло. Девушка подняла лазерный пистолет и начала разить врагов. Из ствола оружия вырывался огненный луч и пронзал неприятелей. Среди врагов началась паника. Они в страхе разбежались. Олег восторженно смотрел на Филлою. В его взгляде горела такая нежность, такая любовь, что она заметила это. Он уловил теплый взгляд ее глаз в ответ и появляющуюся на лице улыбку. Однако, не успев возникнуть, улыбка исчезла и тэйтэлла нахмурилась.

– Чего вытаращился? Может, я тебе нравлюсь? – хмыкнула она и язвительно рассмеялась. – Дурак! Забудь об этом!

Слова Филлои обожгли ему сердце, и он с горечью промолвил:

– Правду говорил Саньфун. Вы, тэйтэлы, жестокие люди.

– Саньфун? Тот, по чьей вине я не получила перстень Герола у килийцев? Этот вор?..

Вдруг голос ее прервался, и она удивленно уставилась на Олега. Филлоя поняла, что случайно проронила слова, которых не должна была говорить. Олег тоже сообразил, что сболтнул лишнее, и растерялся. Девушка, прокрутив в голове его последнюю фразу, опомнилась первой. Тотчас ствол пистолета нацелился ему в грудь.

– Ах ты, подонок! Откуда ты знаешь, что я тэйтэлла?

Внезапно на Олега нахлынула ярость. Он процедил:

– Неважно. Я свои обязанности охранника выполняю.

– Отвечай, не то пристрелю.

– Стреляй, у меня было десять возможностей убить тебя, но я этого не сделал, хотя и знал, что ты не просто тэйтэлла, а еще и завоевательница Нартуллы Филлоя.

После его слов девушка совсем растерялась.

Неожиданно Олег ощутил чье-то присутствие. В кустах он увидел мужчину, целящегося в Филлою из лука. Олег мгновенно выхватил кинжал и метнул в неприятеля. Нож не миновал своей цели, но враг успел пустить стрелу. За какую-то долю секунды Олег принял решение. Ринувшись вперед, он закрыл своей грудью девушку. Она машинально нажала на курок. Огонь обжег ему ногу, стрела противника пронзила грудь. Он упал. Филлоя, осознав, что случилось, побледнела и выронила из рук пистолет. Она наклонилась к Олегу и дрожащими пальцами приподняла ему голову. Глаза ее наполнились слезами.

– Я свои обязанности охранника выполняю, – прошептал Олег, и взгляд его померк.

– О, боже! Что я наделала? – закричала девушка и заплакала. – У меня есть то, что может тебе помочь.

Она вынула из своей сумки пластиковый футляр и открыла его. Там лежали какие-то инструменты, капсулы, ампулы и приборы…

Пилот сидел за пультом управления космического корабля. На его пальце сверкал перстень Галлиена. Внизу с бешеной скоростью проносились горы, реки и равнины. Он нажал на ускорение, и все внизу превратилось в движущуюся сеть линий, пятен и изломов. Но железная птица смерти не отставала, сверкая огромными глазницами прожекторов. Пилот повернул рычаг, и космический корабль взмыл вверх, к звездам. Все вокруг окутал черный холод космоса. Но железная птица смерти не отставала, сверкая на фоне бездны Вселенной сотнями зловещих огоньков. Половину экрана заслонил горизонт соседней планеты. Пилот нажал на кнопку, и космический корабль стал погружаться в туманную атмосферу. Все вокруг окутала

непроглядная молочная белизна. Но железная птица смерти не отставала, пронизывая облака невидимыми щупальцами. Клюв ее изрыгнул пламя, и космический корабль пошатнулся. Стволы его пушек нацелились в птичью голову. Она взорвалась. Птица, переворачиваясь, стала падать в пропасть. От нее отделился иглообразный катер. На экране компьютера появилось сообщение о повреждении двигателя корабля. Пилот приготовился катапультироваться. Компьютер сообщил, что катер противника создал защитный экран, под действием которого любое живое существо, пытающееся отправиться в другой мир с помощью перстня, будет уничтожено. Узнав об этом, пилот набрал код, нажал на белое углубление и швырнул перстень прочь от себя. Тот, не пролетев и десяти метров, исчез. Теперь никто не мог сказать о местонахождении перстня, даже сам пилот, потому что он набирал код беспорядочно, не запоминая. Корабль противника, железная птица, был разбит и тоже не мог вычислить, куда переместился перстень. Пилот нажал на кнопку и катапультировался. Над головой раскрылся парашют. Иглообразный катер метнулся наперерез. Он рос на глазах, превращаясь в большую длинную трубу. От него отделилось зеленое облачко и окутало пилота в катапультном кресле. Он ощутил резкую боль в груди и потерял сознание…

Олег бредил. Разные видения посещали его, но последнее было самым ярким. Внезапно сон оборвался. Олег очнулся. Открыв глаза, он увидел над собой прекрасное лицо Филлои. Она улыбалась, а глаза ее излучали что-то новое, незнакомое…

Олег вдруг почувствовал, что может встать. Он поднялся и стал себя разглядывать. На груди от раны не осталось и следа. Нога тоже была цела. Удивленно посмотрев на девушку, Олег, спросил:

– Как долго я спал?

– Почти восемь суток.

– Что со мной произошло? Почему на мне ни царапины?

– Технология тэйтэлов. Я ввела в твой организм медикаменты, которые в несколько раз повышают способность организма к регенерации, и вколола тебе снотворное, чтобы ты во время выздоровления спал и не страдал от боли в заживающих ранах.

– Почему ты меня спасла?

Филлоя нежно погладила ладонью его щеку и, улыбнувшись, сказала:

– А почему ты закрыл меня грудью от стрелы врага?

От ее прикосновения Олега словно током пронзило. В лицо его ударила краска. С трудом взяв себя в руки, он промолвил:

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

– Ты любишь меня? Как такое возможно? Саньфун говорил…

– Саньфун не все знает о тэйтэлах и он не предсказатель. Я и сама до недавних пор не подозревала, что такое может случиться.

– А как же перстень Галлиена? Ты потеряла восемь дней. Дигри буквально на днях войдет в страну Озер.

– Перстень – это вещь, а ты – мой любимый. Никогда, за всю свою жизнь, а ее, поверь мне, короткой не назовешь, я не встречала человека, который был бы готов отдать за меня жизнь.

Филлоя прикоснулась губами к его щеке. Сгорая от желания, он обвил руками ее тонкую талию…

Олег никогда в жизни не чувствовал себя таким счастливым. Да он никогда и не был счастлив. Встречались редкие моменты радости, веселья, которые тут же тонули в мрачной серости быта. Он благодарил судьбу за то, что попал в этот мир и встретил эту неземную девушку.

– Интересно, что нам теперь делать? – осведомился Олег. – Ведь перстень ускользнул.

– Еще не все потеряно.

– Даже не пытайся меня утешить. Я-то знаю, ты огорчена не меньше. Тебе, как тэйтэлле, должно быть особенно горько. Хочешь, я тебя обрадую?

Олег вынул из-за пояса перстень Галлиена и надел его на палец девушки. Камень зажегся фиолетовым светом. Филлоя пораженно смотрела то на Олега, то на перстень. Долго она не могла вымолвить и слова.

– Да, Филлоя, это именно то кольцо, за которым ты охотилась более пятидесяти лет. Мне подарил его Саньфун, а я дарю его тебе.

Полюбовавшись перстнем, девушка сняла его и вернула обратно. Теперь пришла очередь Олега удивляться.

– Пусть кольцо будет у тебя до тех пор, пока я не добуду себе такое же.