Мир Гаора
Шрифт:
Лутошка ничего не понимал, но вопросов не задавал. И только в гараже открыл рот.
– Рыжий, а пошто ты...?
– Обтирать этой будешь, - Гаор дал ему обрывок серой бумаги, - она мягче.
– А...
– Увидишь, - пообещал Гаор.
– Всё в дело пойдёт.
Обычно дверь гаража он закрывал, не любит он с неприкрытой спиной работать, но из-за Лутошки - с непривычки пацан и в обморок грохнуться может - оставил её открытой. И теперь, чтоб сделать задуманное,
Так и вышло. Закончили работу они обычной уборкой. Заодно Лутошка учился мыть пол из шланга.
– Рыжий, - попробовал, правда, Лутошка высказаться, - это ж бабская работа.
– Что?!
– изумился Гаор и влепил Лутошке такую оплеуху, что тот отлетел в угол гаража и, больно шлёпнувшись спиной о стену, сполз на пол и остался так сидеть, глядя на Гаора не так даже с ужасом, как с изумлением.
Гаор подошёл и встал над ним.
– Ты мужик или кто?
– угрожающе тихо спросил Гаор.
Лутошка ошалело смотрел на него.
– Запомни, - продолжил Гаор, - есть одна бабская работа, что мужику не под силу. Рожать мы не можем. А остальное всё можем. Понял?
Лутошка молча кивнул.
– Тогда вставай и делай, что сказано. Вставай, я тебе не в полную силу вдарил.
Лутошка послушно встал на ноги.
Убрав в гараже и подготовив всё на завтра, чтоб если что, обе машины хоть сейчас на выезд, а если нет, то тоже есть чем заняться, Гаор взял газету и белую бумагу, выключил свет, и они пошли через двор к рабской кухне. Лутошка, шмыгая носом, плёлся за Гаором, не смея ни жаловаться, ни, тем более, протестовать.
Как все, разувшись у входа, Гаор прошёл в свою повалушу, положил газету и бумагу на тумбочку и вернулся на кухню, где Лутошка отмывался у рукомойника. Видно, он уже пожаловался Красаве, потому что та встретила Гаора сердито поджатыми губами. Он улыбнулся ей, уже зная, что и как скажет, если зайдёт речь о том, что он избил Лутошку, хотя и не считал свою оплеуху чрезмерным наказанием.
Мылся он, как всегда, долго и тщательно, отмывая въевшиеся в ладони масло и смазку. И как всегда Большуха его не торопила.
– Чо, Лутошка, - начал, к его удивлению, Сивко, - схлопотал?
– Это за что ты его так, Рыжий?
– спросил Тумак.
"Ну, как всегда, - усмехнулся про себя Гаор, - все уже всё знают".
– За дело, - спокойно ответил он.
– Чтоб на всю оставшуюся жизнь запомнил.
– Дитё он, - не выдержала Красава, - тебя-то небось...
– Меня не так ещё били, - перебил
– Нет, Мать, кто знает, что и как там будет, всё надо уметь.
– Так, - вдруг сказал Джадд.
– Много знать - долго жить.
– Точно, - обрадовался поддержке Гаор.
– Да не об том речь, - возразила Красава.
– Учиться надоть, а бить-то так зачем?
– Мастер завсегда с-под-руки учит, - заступился за Гаора и Тумак.
– Не нами заведено, - кивнула Нянька, - не нам и менять.
И Красава замолчала, ограничившись тем, что всё мясо из своей миски выбрала и Лутошке переложила.
После ужина Гаор сходил в повалушу за белой бумагой, ножом и мешочком, в котором по-солдатски держал нитки и иголку, и сел к общему столу мастерить тетрадь и прописи. Мужики, оставшиеся за столом покурить и потрепаться, переглянулись. Удивились и пристраивавшиеся тут же с разным хозяйственным рукоделием женщины.
– Ух, ты, - высказался за всех Тумак.
– Это чего ж такое?
– Тетрадь будет, - весело ответил Гаор.
– Буду Лутошку грамоте учить.
Его заявление вызвало недоумённую и даже чуть испуганную тишину.
– Это как?
– наконец выговорил Сизарь.
– А просто, - ответил Гаор.
Он говорил, не поднимая головы, сшивая нарезанные листы в тетрадь, будто это так, пустяк, лёгкий трёп.
– Раз его мне подручным дали, так чего ж нет?
– Ну, машина ладноть, - с сомнением сказала Балуша, - а энто-то зачем?
Гаор поднял голову и улыбнулся.
– А чтоб если до торгов дойдёт, чтоб у Лутошки первая категория была.
И снова тишина. Гаор вернулся к работе и стал сшивать вторую тетрадь.
– У тебя-то... какая?
– спросил Тумак.
– Полная первая, - ответил Гаор, - а у тебя?
Тумак кивнул.
– Один один три. Меня, я помню, по ней продавали. И чо, любого выучить можешь?
– Грамоте?
– уточнил Гаор. И пожал плечами.
– Не знаю. Пока у Сторрама был, троих, да, троих точно, обучил. Но там без этого работать тяжело. Нужно на контейнерах надписи читать, индексы разбирать...
– Ну, Лутошка, - пыхнул дымом Чубарь, - свезло тебе. Будешь с первой категорией, тебя хозяин поберегёт, она дорогая.
– Ну, разве так, - вздохнула Красава, зашивавшая рубашку Сизаря.
– Ты только не бей уж его так. Памороки отобьёшь, куды он тогда...
Этого слова Гаор не знал, но об общем смысле догадался и весело ответил.
– Дурить не будет, так не за что станет.
Лутошка вздохнул так горестно, что остальные рассмеялись. А Нянька как припечатала.