Мир, где меня ждут
Шрифт:
— Простите его, — через несколько минут унылого молчания попросил Трей, которому стало стыдно за резкие слова друга. Конечно, во многом Демиан был прав, но всё же не стоило так категорично выражать отношение к происходящему вообще, и к обретённым родственникам в частности. — На него в последнее время столько всего навалилось…
В этот момент в коридоре раздались громкие голоса, топот и, что уж вовсе подозрительно, — звуки ударов. Трей подскочил к двери едва ли не одновременно с тем, как её с силой толкнули снаружи. Герцог обозрел скульптурную группу, состоящую из нескольких испуганных слуг, пары стражников (причём один из них красовался заплывшим глазом, а второй одновременно
— Что произошло? — осторожно поинтересовался герцог, от всей души надеясь на то, что Демиан еще не настолько свихнулся под воздействием прокл`ятого проклятья, чтобы ни с того ни с сего кидаться на всех, кто под руку попадётся. А рука у Дема тяжёлая, и удар поставлен хорошо. Так что ой-ой-ой…
— Марина пропала, — отрывисто выдохнул друг. Трей коротко и ёмко выразил свои чувства, вызванные этими двумя простыми словами. И как тут радоваться тому, что опасения по поводу Демиана не подтвердились? Ведь подумать еще надо, какая из двух бед худшая… — В своей комнате Марины нет. Слуги клянутся и божатся, что она даже близко там не появлялась. Кого ни спрошу, никто её не видел, никто о ней ничего не знает! Ну, просто не замок, а приют для слепо-глухо-немых идиотов! Заколдованный к тому же!
— Дем, — сделал честную попытку хоть немного успокоить друга (самому, впрочем, было не по себе, ну да его уж вразумлять некому), — ну ты чего в самом-то деле, Марину плохо знаешь? Да ты вспомни хоть, как она в Телларионе залезла в подземелье, вместо того, чтоб попасть на кухню. Она же вечно теряется, сама будто заколдованная. Не сей панику, сейчас мы её найдём. Наверняка свернула не туда, да и немудрено, здесь и я бы запросто потеряться смог. Вон сколько коридоров…
— Трей, она не хотела, чтобы её видели! Поэтому никто из нас не заметил, как она ушла. Вот это-то мне и не нравится…
Трею это тоже не нравилось. Категорически. Как-то он это обстоятельство не принял во внимание. Что могло произойти с Мариной, почему она ушла, даже никому не сказав? Хоть бы спокойной ночи пожелала… Так ведь нет, ускользнула, как воровка.
— Отыщем! — нарочито бодро заявил Трей. — Куда она отсюда денется-то. Всё входы-выходы перекрыты. Разве только в окно упорхнёт. — То, что шутка была неудачная и вообще, прямо сказать, идиотская, герцог сообразил, только когда озвучил её. Не успел спохватившийся Трей начертать перед собой знак Хозяйки, отвращающий зло, как внезапно побледневший Демиан прошептал: 'Яувидел, где она'. И бросился бежать, будто за ним гнались все демоны Бездны.
Марина была именно там, куда его привело некое внезапно заговорившее в нём наитие. Наверное, это было сердце. Оно и у простых людей-то чуткое, что говорить про магов. А уж если маг влюблён…
Она застыла в оконном проёме, четко прорисованный тушью силуэт поверх густой штриховки мягким графитным карандашом. Хрупкая девичья фигурка в развевающемся платье. Полощутся на сильном ветру длинные пряди волос, в неживом звёздном свете похожие на космы тумана. На фоне тёмно-серого полночного неба. В которое она вот-вот взлетит, невесомая, нереальная, раскинув тонкие руки в широких рукавах-крыльях. Волшебная птица из древних сказаний, однажды увидев которую, потеряешь радость и покой. Зачарует колдовским взглядом печальных глаз, затуманит разум тихой песней, унесёт сердце в недостижимую высь и душу заберёт с собой. А без души как жить?… Прекрасная картина. Если бы не было так жутко…
Демиан сам не понял, как
Златокудрая красавица в бешенстве топнула изящной ножкой. Всё должно было случиться не так!!! Ну почему, почему она в очередной раз потерпела неудачу? Почему всё её планы идут крахом? Девчонка должна была пойти на корм нарлагам, едва появившись в Пределе! И опять избежала смерти… В ярости она отшвырнула от себя изящное ручное зеркало. Вещица жалобно звякнула, но стекло не разбилось — удар смягчил мягкий ковёр. В посербрёной поверхности отражался молодой мужчина. И бесконечная любовь во взгляде, обращённом на девушку, которую он держал на руках, повергала Гастиэлу в неконтролируемую ярость.
— Зачем?… — только и смог выдохнуть он, вложив в это короткое слово всё то, что испытывал сейчас, заглядывая в её безжизненное запрокинутое лицо. Даже в темноте он различал, насколько она была бледна. Марина распахнула глаза, кажущиеся чёрными. Чёрными провалами безумия. Демиан похолодел от такого зрелища.
— Отпусти! — дико закричала вдруг Марина, вырываясь из его рук с неожиданной, невозможной для такого хрупкого сложения силой. Она отчаянно извивалась, дёргалась, будто в агонии, колотила его по груди, по плечам с такой ненавистью, словно он за один миг превратился во врага.
— Куда я могу отпустить тебя сейчас? Ты пока не в состоянии контролировать свои поступки! Ты хоть понимаешь, что я только что снял тебя с подоконника? Можешь объяснить мне, что произошло за эти несколько минут? — он старался говорить тихо и спокойно, что удавалось с большим трудом, он и сам едва удерживался от соблазна побиться головой о стену. Или хорошенько встряхнуть девушку. Насколько проще привести в чувство мужчину — крепкая затрещина, и полный порядок. Впрочем, и женские истерики были ему не в новинку, но раньше он никогда не испытывал растерянности, видя перед собой женщину, бьющуюся в припадке. Скорее всего потому, что все они были ему абсолютно безразличны. Но Марина… Вечно спокойная и сдержанная Марина в таком состоянии… А она его не слышала. Разум её явно блуждал где-то далеко.
— Отпусти, отпусти, отпусти!!! — кричала она так громко, что должна была перебудить весь замок. Вот только никто не выглядывал из своих покоев, не бежал по коридору, чтобы узнать, в чём дело. Первой мыслью любого, кто услышал бы эту мольбу, было бы логичное предположение, что нужно спешить на помощь. Как бы не так. Обитатели замка затаились как мыши в норах. Ясно дело, никто не желает с ним связываться, особенно после сегодняшнего представления, которое он всем устроил. А Марина всё твердила одно и то же, словно заколдованная… Бездна, заколдованная!
Гулкое эхо донесло до его слуха быстрые шаги. В этих коридорах любой звук усиливается в несколько раз. Неужто кто-то озаботился судьбой неизвестной девушки, которую сейчас возможно убивают или насилуют? Но нет, эти шаги Демиан всегда узнает. И тот, кому они принадлежат, не испугается вспышек гнева Магистра.
— Что с ней? — взволнованно спросил Трей, в некотором ступоре наблюдая Марину, бьющуюся выловленной рыбой в руках друга.
— Скоро всё будет хорошо, — процедил Демиан, покрепче прижимая к себе хрупкое тело. Нарлаг побери, больно же! Кулачки у неё маленькие и острые, и теперь под рубахой Магистра наверняка сыщется с десяток синяков. Да к демонам синяки, пусть хоть сто. А вот хранительница стремительно теряет силы.