Мир ходячих мертвецов. Вероятие

Рогожин Дмитрий

Проснулся Максим и с улыбкой взглянул, на читающего его любимую книгу, Федора, покрасневшие глаза которого торопливо бегали из строки к строке.

– Правда интересно? – узнал оценивающе подросток и поднялся с кровати, выпрямившись в полный рост, громко зевнув.

– Конечно…

– Ого. Да ты уже половину прочел! Видать хорошенько затянула.

Федор сам и не заметил, как пролистал половину атмосферы замечательной книги, которая во многом оказалась похожа на его жизнь. Их миры практически не отличаются. Катя следом вышла из спальни и обняла будущего отца.

– Мне с вами нужно поговорить – решил приступить к делу Федор, отложив книжку в сторону на столик и сделав закладку на остановившихся

словах. – На месте сидеть нельзя и жить как мы сейчас тем более. Макс, если Катя беременна, то это значит, что нам как минимум нужно найти врача для родов. И теперь уже место…безопасное место, где нас не достанут эти дохлые, потому что крики ребенка все равно соберут их всех и тогда нам не отбиться и будет то же самое, что и было ранее…

– Они не услышат – решил возразить Максим.

– А ты уверен? Можешь полностью быть в этом уверенным? Роды принимать умеешь? Перестань, ты сам понимаешь, что так нельзя жить. Надо искать других людей. Они есть. Я знаю.

– А ты хочешь сказать, что они не попытаются нас убить, как только увидят? – возразила Катя.

– Не все же злые и к тому же, я вчера встретил Таню, как вы уже знаете. У них есть убежище, люди… хорошие люди. Их община – это шанс. Большой шанс не умереть в одиночестве и беззащитными. Она успела меня сориентировать, примерно, по карте автомобилиста, но до лагеря два дня пешком, а если без привалов то и дня хватит.

– Ну и что? Это огромный риск. А вдруг она обманула? Верить же никому нельзя, к тому же, ты всегда мне сам это говорил – парировала девушка в защиту дома, который успел для нее стать родным.

– Кать, я ей верю. Тем более порылся в ее вещах, почитал ежедневник, а там ни один раз она упоминала о поисках других людей, какого-то мальчика Павла, которого она привела, как написала, в «Домонино» и «райский уголок». И причем я много раз упоминал в дневнике эти слова. Предполагаю, это название. По любому, занимаются ее поисками. Смекаешь?

Вне всякого желания оставлять этот чудесный дом она ответила:

– Смекаю.

– В любом случае мы сможем вернуться сюда, если все будет плохо.

– Да – коротко ответил Максим и сорвался собирать провизию на двухдневный поход в рюкзак «Найк».

И добавил:

– Тогда утром выходим.

– Нет, вы остаетесь.

– Что??? – возмутилась Катя.

– До тех пор пока сам во всем не разберусь.

– Ага, щас – возразила девушка – никуда ты один не пойдешь. Я выздоровела, антибиотики помогли мне, втроем у нас возможностей больше, так что не спорь.

Глава третья

Фотографию улыбающейся мамы, Максим убрал в подсердечный кармашек синей клетчатой рубашки и с трудом вздохнул навстречу предстоящего дня, наполненного неповторимыми событиями трех безразличных всему миру странников. Их путь ожидал не близким, а дорога не предсказуемой. Сколько мертвяков им встретиться и как Федор сможет отыскать предполагаемую группу? Организованная община? С хорошими стенами и немного другой жизнью, где можно в свободное время, действительно, почувствовать себя человеком. По словам Татьяны, умершей ночью от победившего вируса. Небольшая надежда? Искра непоколебимой веры? Но на случай, если вдруг все покатится в тартарары, есть запасной план вернуться обратно домой и попытать счастье в следующие разы. Ориентиры Татьяна выложила в последние часы перед вечным сном, пока ее разум был способен еще соображать по-человечески. Пока она еще могла помнить себя и свои мысли. Пока она по вине навалившейся температуры способна была вообще говорить. Трясущейся единственной рукой она отдала смятый оберток импровизированной, нарисованной карандашом, картой примерной местности. Конечно, можно

было и подготовиться лучше: подсобрать консервов, вытащить еще фильтр, чтобы принесенная вода с родника фильтровалась как следует, но Федор настойчиво решил идти сегодня ибо ему было известно, что Татьяну именно в этот день и будут искать, если уже не ищут. В отличие от подросткового поколения, у бородатого и заросшего, словом, замурзанного и притомленного человека по имени Федор была бесспорная чуйка на чудесный финал их наклевывающейся вылазки. С высоким оптимизмом старший, так называемого отряда, наперед с выработанным опытом сборов, сложил свой походный глубоко-вместительный рюкзак фирмы «Декатлон» всеми необходимыми вещами: протеиновые батончики, четыре литра отфильтрованной воды, помещенные в боковые привязные карманы, консервированное мясо в несколько банок, пару столовых приборов, включая нож туриста. Порошковый быстрорастворимый кофе, зажигалки, батарейки, фонарики, коробки патронов калибра 9мм для ПМ и АПБ, за пазуху завернул АПБ, а ПМ был размещен в кобуру.

Несколько шустрых минут, и Федор был готов, выкуривая белую бумажную трубку, начиненную крепким табаком, дым которого частично попадал на кухню, в которой возились Катя с Максимом. Один собирал личные вещи и комплектовал ПМ и АК-74, а вторая заботливо упаковывала основные продукты, убирая свой режущий инструмент в кожаные ножны и красивый пистолет ТТ, подаренный некогда ее другом Дроном, оставшимся на растерзание бездушным тварям вместе с остальной частью группы. Тот день надолго запечатлелся в мозгах, оставив огромное пятно горести в душе.

Покончив заниматься делами, Федор посмотрел спутникам в глаза и тяжело выдохнул. Взглянул на часы с вечной батарейкой. Часовая стрелка показала шесть утра.

Максиму пришлось покинуть родной дом, отказаться от зацикленной жизни, от одиночества. Ему удалось посреди всего этого хаоса найти свою вторую половинку, которая помогла ему осознать, что любовь не погибла. Добро все равно существовало и в подтверждение его мысли выступили первые лучи солнца из-за уходивших ночных туч, осветив яркую красную новостройку на улице Гарманкова, расстелившаяся своим величием вдоль мертвого городка, огибая пару выращенных берез, у которой скопилась дюжина мертвецов, кого-то усердно ожидавшие.

Ранним утром, они ступали по раздолбанной дороге вдоль омертвевших хозяйских домиков, откуда веяло страхом и запахом сырости, отбивая всяческое желание даже нос туда сунуть. Может те бабушки, любившие гулять на лавочках, сидели у себя в квартирах и ждали, когда к ним вступит свежее мясо. Дабы полно насытиться в бесконечном ожидании бесконечного голода, смертоносный запах которого распространился на порывах прохладного утреннего ветра. Солнце ещё не успело проснуться как следует и потому не могло качественно выполнять свою обязанность.

Тем временем Федор собирал в голове мозаику прошедших событий, где он некогда шел с Татьяной. При других раскладах, возможно, смог бы с ней пообщаться поближе, если бы…

По ее словам, она откололась от группы в ходе мясорубки против неравного количества ушедших. Им пришлось бежать, а она по иронии судьбы отстала от группы, когда поняла что ей отрезали путь и взяли в коробочку на икс образном перекрестке. В панике она пыталась прорваться сквозь бушующее пламя, спотыкаясь, падая, ударяясь, уклоняясь, прочь от обвисших рук и нескончаемых стонов, пока ее все-таки не настигли и не укусили. Повезло, что вовремя выскочил Федор на подмогу к увиливающей примерно тридцати лет и симпатичной жилистой женщине в светло-зеленом балахоне. Помог бежать прочь на север от толпы, дав ей прожить еще несколько часов, а не быть растерзанной в ходе яростной конкурентной борьбы на право свежего мяса.