Мир ходячих мертвецов. Вероятие

Рогожин Дмитрий

Впервые с момента наступления весны в лагере начались проблемы с бродящими ходячими, которые только что и делали, как кучками собирались вдоль самодельного забора из фур, которые пригнал один из лучших водителей по имени Валентин. Молодой высокого роста худощавый мужчина средних лет с пружиной походкой часто ходил в караул, и именно он первым отбивал мертвякам поврежденные гнилые мозги, тщательно прицеливаясь из бесшумного ПБ. Экономить патроны пришлось начинать почти сразу, так как стрельба очень богатое удовольствие, тем более что ни одна пуля не сможет выручить застрявшего в беде беднягу, как та, которая будет оставлена на черный день.

Казалось, лагерь жил себе довольно не плохо, исходя из факта, что неподалеку был крупный гипермаркет,

названия которого уже не помнил ни один человек. Но каждый был счастлив, что он есть, и что можно было, как ровно четыре месяца назад, загрузиться полной фурой продовольствия и вещами первой и второй категорий необходимости. Да и к счастью, в лагере было много военных, на руках которых и стояла та самая гармония и безопасность.

Самый старший из них гвардии капитан Скрынько Андрей Викторович и два помощника лейтенанты Булатовы – два брата близнеца, с хорошим чувством юмора и глубокой ответственностью перед небольшим поселением. Вместе они держали порядок и руководили как настоящие лидеры и, несмотря на проблемы, возникавшие на ежедневной основе, справлялись и в худших переделках и с минимальными потерями. Погибшие навсегда оставались в сердцах, ибо они отдали жизнь, чтобы жили другие. Правда не все ценили, и не каждый думал о жизни товарища, и бывали случаи драк и воровства, но с такими индивидами быстро справлялись.

Вдруг красивые голубые глаза неожиданно поймали взгляд застенчивого парня и немного строго посмотрели на него. Было не сложно понять, что ее очень начало раздражать неоднократное навязчивое любопытство этого молодого человека, и потому она решительно выругалась:

– Да что же ты так вылупился на меня!? Влюбился что ли?

Но парень не обращал внимания на ее слова, он лишь наблюдал за ней и не мог отвести глаза только потому, что она была очень похожа как внешностью, так и привычками на его погибшую маму, которая ценой собственной жизни спасла любимого сына от перевоплотившегося некогда человека в монстра.

Не сработало. А! Перезарядить забыл. Обматерив себя с ног до лысой головы, Федор довел боевую пружину до отказа и отпустил. Механизм сделал свое дело, характерно издав щелчок. Патрон в Патроннике. Вновь он пихнул дуло в рот и поднял глаза на чистое небо, но левым ухом среагировал на женские крики, молящие о помощи, неподалеку от грунтовой дороги, по которой некогда проехала одинокая несущаяся во своя оси легковая машина.

Ему захотелось, напоследок, спасти хоть кому-нибудь жизнь либо так он смог найти себе отговорку и немного продлить жизнь. Не исполнивший свое назначение пистолет был поспешно убран в офицерскую кобуру, подаренную старым одноклассником Володей, с которым больше и не было суждено встретиться с наступлением этого хаоса. Возможно, где-то он и выживал, но один только Господь Бог может знать, куда могло занести судьбой военного человека. Ноги сами повели по траве… маленькому полю к церкви и на дороге Федор увидел молодую девушку, убегавшую от двух высохших пожирателей в форме электриков, у которых, наверное, постоянно лежали остатки проводов или изолента в карманах. От жуткого запаха гнили черноволосую девушку чуть ли не выворачивало. Рукой она прикрывала нос, в истерике пытаясь вырваться прочь от глаз бродячих уродов.

– Помогите – крикнула она еще раз, увидев Федора – пожалуйста.

Броском и, не обратив внимания на вонь, он разрубил им по очереди головы, идеально балансируя силой охотничьего мачете, который ему удалось стащить у одного из продавцов некогда работавшего местного рынка. Перекошенные останки голов, как футбольные мячи, попадали и покатились прочь от безжизненно рухнувших кусков дерьма, искупавшись в кроваво-желтой слизи. Девушка воротилась назад к спасителю, но придержалась на расстоянии. Федор с такой ненавистью размозжил перегнившие арбузы тяжелым кирзовым сапогом, что-то пробубнив себе под нос.

– Уходим – сказал он.

– Куда? Подождите…

– Жить хочешь?

– Да, конечно…

потому я и звала вас. У меня в живых осталась тетушка и мне надо к ней… Вы мне поможете?

– Как тебя звать, девочка?

– Катя…

Федор оглянулся на уставшую черноволосую девушку:

– Мне жаль твою тетушку – сказал вдруг Федор Кате, когда они уже начинали выходить на берег реки Козынка, миновав пеньки срубленных многолетних деревьев, находившихся слева на пересечении двух протоптанных автомобильных тропинок, следовавших с противоположных концов соседних городов, разделенные несколькими километрами лесов и железных дорог.

– Спасибо тебе.

– За что?

– За то, что согласился мне помочь и за то, что я до сих пор еще жива.

– Мне в этой жизни на тот момент больше делать было нечего и я решил так. Раз уж себе и своей семье не смог… Я в тот день потерял жену и дочку.

– Боже… – вдохнула она.

Федор впервые заговорил о потере. Все это время он все держал в себе, а когда становилось совсем плохо, уходил прочь и прятался, где позволял себе выпустить эмоции наружу. Не мог он проявить свою слабость перед людьми, которые на него рассчитывали, преданно делились своими переживаниями со словами: «Федор во всем разберется… Да, непременно разберется Федя наш… он знает что делать». Стоя на краю пропасти, он всегда оставался с рассудком, а верные решения прилетали на ходу, созревая, как желтый цветок с длинным и мясистым стеблем, знакомый с детства одуванчик. Однако теперь это не имело никакого значения. Словно, после финального сражения за жизни его людей, все немного упростилось и Федору удалось выбросить из головы выращенную болячку.

Наконец, они подошли к самому берегу реки и умылись после долгих странствий. Потом девушка набрала бутылку грязной воды и промыла уши, чтобы забыть предсмертный вопль Евгения. Они не рискнули взять воды из реки для питья, к тому же, фильтра как назло не оказалось в той квартире, где они заночевали предыдущую ночь, а запасов питьевой воды хватало до вечера это точно. На часах стукнуло двенадцать.

Через пять минут они уже тронулись дальше и не заметили, как вышли с поля на главную дорогу. По ней потопали из города вон, обходя навечно замершие в этой пробке автомобили, а также умерших в салонах людей, которые стали одними из них: тянувших свои бледные конечности и, жадно чавкая воздух, стоны которых заглушались благодаря закрытому пространству от иномарок и отечественных автомобилей.

Они покинули этот город на один десяток километров, оставив все позади, все те страдания и смерти, переживания и запахи мертвого прошлого, словно разорвали, исписанные неправильной историей, страницы, начав с чистого листа составлять новый план «Б». План двух живых посреди всех мертвых и многих километров неизвестных дорог с непредсказуемыми лентами происходящих событий и разнообразных людей с полной энциклопедией тараканов в головах.

Как со временем понял Федор, все уже давно были заражены и смерть человека это только первая фаза. Следующая фаза – это рождение новой оболочки бывшего человека до тех пор, пока им не проломят остаток работающего мозга, функции которого направлены на бессмысленное передвижение. Эта теория оправдала себя, когда он…

– А ну стоять! – крикнул голос сзади и предохранитель пистолета нервно щелкнул.

– Вы кто такие? – спросил он же – Какого черта вы здесь делаете?

– Мы ищем новую жизнь – нашел для себя быстрое оправдание Федор.

Ему очень хотелось увидеть лицо говорившего человека и принять меры, иначе тот мог лишить жизни одним нажатием. Рука медленно поползла к рукояти…

– Даже и не думай – опередил голос – я вреда вам не причиню, если вы сами не начнете первыми.

– Что тебе нужно? У нас ничего нет – попытался завести дружелюбный диалог Федор и краем глаза посмотрел на напряженную девушку, а она на него. В ее глазах нарисовалась тоска, словно она устала бегать и искать то, чего уже нет или уже просто никогда не будет.