Мир «Искателя», 1998 № 03
Шрифт:
— А я и не больной, — возвышенно заявил я. — Я Шерлок Холмс — помнишь?
Он снова погрустнел и вышел из палаты. Я бросил взгляд на Хоппера — тот по-прежнему храпел.
Куэлл вернулся минут через десять, хотя мне они показались часами. Он нес поднос, накрытый полотенцем.
— Послушай, — сказал я, садясь в постели. — Может, снимешь с меня браслет? Тогда, если будет беда, я смогу помочь тебе. Ты мне кажешься благоразумным парнем. Если он проснется и вцепится в тебя, я могу стукнуть его по голове.
Он серьезно, как лошадь, проверяющая сомнительную суму с овсом, посмотрел
— Я не могу этого сделать, — сказал он. — Это было бы нарушением инструкции.
Ну, я сделал все, что мог. Шар сейчас был в его углу, решать ему.
— О’кей, — сказал я, пожимая плечами. — Во всяком случае, я буду за тебя молиться.
Он наполнил шприц и приблизился к Хопперу. Я смотрел, чувствуя, как у меня волосы встают дыбом, а сердце бешено колотится.
Куэлл немного потрухивал, но его серьезное лошадиное лицо было спокойным. Он осторожно поднял повыше рукав пижамы Хоппера и вскинул шприц. Наблюдать за ним было все равно что наблюдать за человеком, ковыряющимся во взрывателе бомбы замедленного действия. Мне оставалось только переживать за него. Я весь покрылся потом: мне хотелось сказать ему, чтобы он поторопился за ради Христа, не стоял там, как манекен, а поскорее кончал с этим делом.
Куэлл был несколько близорук и никак не мог отыскать нужную вену. Пока вглядывался через стекла очков в белую жилистую руку, его голова все ближе и ближе наклонялась к Хопперу. Казалось, он озабочен только тем, как бы получше провести эту операцию. Его лицо было всего в футе от лица Хоппера, когда он кивнул — словно подтверждал, что нашел вену.
Я уже не дышал. Мои руки сжимали простыню. Когда Куэлл уже собирался воткнуть иглу, он вдруг с восклицанием отступил назад и прошел к подносу, который оставил на комоде.
Дыхание вырвалось из моих пересохших губ, когда я нервно сказал:
— Что там, черт побери, еще такое?
— Я забыл об эфире, — произнес он. — Как глупо с моей стороны. Прежде чем сделать укол, нужно протереть кожу.
Когда Куэлл помазал эфиром руку Хоппера, тот слегка пошевелился. В нервном предвкушении я приподнялся с постели. Куэлл снова начал эти ужасные поиски вены, рука у него дрожала.
Его склоненная голова находилась в футе от головы Хоппера, взгляд сосредоточился на коже руки.
Хоппер вдруг открыл глаза. Куэлл был слишком занят и не заметил этого.
— Осторожно! — прокаркал я.
Когда Куэлл со сдавленным криком поднял глаза, Хоппер с проворством змеи схватил его за горло.
В одном неистовом движении я сбросил с ног тяжелую простыню и выбросился из постели. Мне пришла в голову сумасшедшая идея, что сила моего рывка оторвет койку от пола, и я протащу ее по полу, и доберусь до Хоппера. Но койка устояла, а я лишь вышиб из себя дух.
Дикий крик Куэлла ударился о потолок, отскочил он него и шрапнелью посыпался на меня. Он закричал снова, после чего уже его крик перешел в булькающий хрип, от которого кровь стыла в жилах — это руки Хоппера перекрыли ему воздух.
Я не смотрел на них — я просто боялся этого. С меня хватало уже и звуков борьбы. Я вскочил на кровать, скользнул к изножью, перекинул
Ногти зацепили за ручку, и ящик на дюйм приоткрылся. Это дало мне возможность вытащить ящик наружу, и он с треском грохнулся на пол. Ящик был забит полотенцами и хирургическими повязками. Вися над кроватью, я неистово начал рыться в этом барахле, ища ключ.
Наконец я его нашел и, всхлипывая от нехватки дыхания, перемахнул обратно на койку и принялся отыскивать крошечное отверстие замка на наручнике. Из лодыжки у меня текла кровь, но я не обращал на это внимания. Я сунул ключ в замок, повернул его, и наручник соскочил с моей ноги.
Спрыгнув с койки, я бросился через комнату, потом резко остановился, сделал два шага назад и сглотнул неожиданно потекшую слюну.
Хоппер, над телом Куэлла, пристально смотрел на меня. Он показал зубы, и я увидел, что его рот покрыт кровью. Кровь была везде: на стене у него за спиной, на простыне, на нем самом и на Куэлле.
Куэлл лежал поперек кровати — манекен в заляпанной кровью одежде. Его полураскрытые глаза смотрели на меня в застывшем ужасе.
— Дай мне ключ, — вымученным голосом сказал мне Хоппер. — Другие тоже умрут сегодня.
Я отодвинулся. Я думал, что я крепкий парень, а вот на тебе. Размяк, по лицу у меня струился холодный пот, в животе как будто кусок свинца застрял. В своей жизни я видывал многие ужасные зрелища, но «Оскар», безусловно, достался этой маленькой картине.
— Дай мне ключ, иначе я тебя убью, — сказал Хоппер и сбросил тело Куэлла на пол. Кровь на губах Хоппера блестела в мягком свете лампы.
Это был кошмар в стиле гиньоль. [6] Сон, который можно рассказывать друзьям; сон, которому они не поверят.
6
Гиньоль — пьесы, спектакли, сценические приемы, основанные на изображении злодейств, избиений, пыток и др.
Я медленно, задом, обходя его по кругу, направился к двери.
— Не уходи, Сибрайт, — сказал Хоппер, скорчившись на койке и с ненавистью глядя на меня. — Дай мне ключ!
Я добрался до двери, и, когда мои пальцы сомкнулись на ручке, он издал нечеловеческий яростный крик потерпевшего поражение и бросился с постели ко мне. Койка закачалась, но устояла, а его когтистые пальцы вцепились в ковер примерно в шести футах от меня.
Меня всего трясло. Я сумел открыть дверь и едва не вывалился в коридор. Когда я ухватился за ручку, чтобы закрыть дверь, этот ужасный животный крик снова вырвался из его глотки.